Ты очень сильная.– Дело не в силе. Я просто не могла больше ждать и мучиться, пока он что-то решит. Так и до нервного срыва недолго.С Фелимом Эшлин пять лет с перерывами состояла в вялотекущем романе, бывая то счастлива, то не очень, потому что, когда их отношения становились более серьезными и определенными, Фелим всегда трусил и уходил в тень.Чтобы направить отношения в нужное русло, Эшлин перешагивала через все трещинки в тротуаре, махала рукой одиноким сорокам, подбирала с дороги монетки и читала гороскопы на себя и на Фелима. Карманы ей вечно оттягивали счастливые камушки, розовый кварц на удачу, чудотворные образки, и она почти полностью стерла позолоту с живота статуэтки Будды.С каждым новым воссоединением оставалось все меньше и меньше надежд, пока наконец от вечных сомнений любовь Эшлин совсем не погасла. Как и прежние разрывы, последний получился вполне спокойным. Эшлин сказала только: «Ты всегда говоришь, как ненавидишь сидеть, будто привязанный, в Дублине и как мечтаешь посмотреть мир? Давай, в добрый путь».Но даже теперь, через двенадцать тысяч миль, некая тоненькая ниточка связывала их. В феврале Фелим приезжал на свадьбу брата, и первая, с кем он встретился, была Эшлин. Они обнялись и долго стояли так, сжимая друг друга, со слезами радости на глазах, ошеломленные чувством близости и всего такого.– Паршивец! – с силой воскликнула Джой.– Да нет, – возразила Эшлин. – Он не мог дать мне того, что я хотела, но это не значит, что я его ненавижу.– А я всех своих бывших ненавижу, – похвасталась Джой. – Жду не дождусь, пока человек-барсук к ним присоединится, вот он тогда попрыгает. Так, а если он сегодня там будет? Нужно казаться недоступной. Разве что… нет, обручальное кольцо – это уж слишком. А вот засос – то, что надо.– А кто его тебе поставит?– Ты, конечно! Вот здесь. – Джой убрала с шеи пышную копну кудрей. – Поможешь?– Да.– Давай.Отказывать и спорить Эшлин не любила, а потому, преодолев внутреннее сопротивление, без особого энтузиазма закусила зубами шею Джой и аккуратно присосалась, выполняя просьбу подруги.Посреди этого процесса кто-то сказал «ой». Обе встрепенулись и замерли в виноватых позах. На пороге, глядя на них во все глаза, стоял Тед. Вид у него был ошеломленный.– Дверь была открыта… Я не знал… – Тед наконец собрался с духом. – Надеюсь, вдвоем вы будете счастливы.Эшлин и Джой переглянулись и начали хохотать и хохотали до тех пор, пока Эшлин не сжалилась и не объяснила ситуацию.Тед увидел на столе карты Таро и вытянул себе одну.– Восьмерка треф. Эшлин, что это значит?– Успех в делах, – ответила Эшлин. – Твое выступление сегодня потонет в шквале аплодисментов.– А как насчет успеха у девушек?Карьера юмориста привлекала Теда по одной-единственной причине: он хотел найти себе подружку.Стоит парню, даже если он страшен, как смертный грех, появиться на сцене – с гитарой ли, комическими куплетами, в шутовском наряде, с монологом о перебоях в работе городского транспорта, – можно смело гарантировать, что женщины найдут его привлекательным. Пусть размер зрительного зала – десять квадратных метров, а сцена – всего лишь пыльный помост высотой в тридцать сантиметров, стоя на ней, человек излучает необъяснимое обаяние. Тед не раз видел, как женщины кидаются на шею комикам, работающим на дублинских сценах, и полагал, что здесь его шансы встретить свою половинку намного выше, чем в службе знакомств. Нет, в настоящую службу знакомств он никогда не обращался. Единственная служба, к услугам которой прибегал Тед, была брачная контора Эшлин Кеннеди: Эшлин с завидным постоянством пыталась поженить всех своих одиноких друзей. Но из всех подруг Эшлин Теду нравилась только Клода, а она, к несчастью, была недоступна. Абсолютно.– Возьми еще карту, – предложила Эшлин. На сей раз Тед вытянул Висельника.– Тебе сегодня определенно повезет, – одобрила Теда Эшлин.– Но ведь это Висельник!– Ну и что?! Вот увидишь, все будет хорошо!
Концерт проходил в шумном людном клубе. Тед выступал где-то в середине программы, и, хотя другие, настоящие комики смешили народ вполне остроумно, Эшлин никак не могла расслабиться и получать удовольствие. Ей казалось, что Теда ждет неминуемый провал, если только выступление другого дебютанта будет мало-мальски успешным.Дебютант номер один оказался нестриженым юнцом, отработавшим свой номер под Бивиса и Батхеда. Публика была безжалостна. Пока несчастному кричали: «Проваливай, козел!», у Эшлин щемило сердце за Теда.И вот настал его выход. Под лучом прожектора Тед казался хрупким и беззащитным. Он рассеянно почесал живот, задрал футболку, продемонстрировав резинку трусов и темную поросль на груди. Эшлин одобрительно кивнула. Правильно, может, девушки заинтересуются.– Входит сова в бар, – начал Тед. Зрители подняли лица. – Заказывает пинту молока, пакет чипсов и десять сигарет. Бармен говорит своему товарищу: «Смотри, говорящая сова».Раздались редкие смешки, но все по-прежнему ждали развязки.Тед занервничал и перешел к следующей шутке.– У моей совы нет носа, – объявил он. Молчание. От напряжения Эшлин чуть не до крови впилась ногтями в ладони.– У моей совы нет носа, – с легким отчаянием повторил Тед.И тут Эшлин осенило.– Как у нее с запахом? – севшим вдруг голосом спросила она.– Ужасно!Воздух сгустился от эмоций. Люди оглядывались друг на друга с искаженными мучительным недоумением лицами.А Тед упрямо продолжал:– Я встретил друга, а он мне и говорит: «Кто та дама, с которой я видел тебя на Грэфтон-стрит?» А я ему: «Это не дама, это моя сова!»Вдруг до всех дошло. Смех, сначала тихий, становился все громче, набирал силу, гремел раскатами, и наконец зрительный зал просто лег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139