Я даже не заплакала. Просто принялась за уборку.Пока я ползала на коленках, собирая с ковра обломки разбитого фарфорового мальчика, зазвонил телефон. Звонили из полиции; как выяснилось, папу арестовали. Меня по-дружески пригласили зайти в участок и забрать его, предварительно заплатив штраф.Денег у меня не было, сил тоже.Я решила поплакать, а потом — позвонить Дэниэлу.Каким-то чудом он оказался дома — не знаю, что бы я стала делать, не возьми он трубку.Я так плакала, что он просто не мог понять, что я говорю.— Папа, папа, — рыдала я.— Кто умер?— Никто не умер.— Люси, умер или нет, но я никак не могу понять — кто. Говори яснее.— Ради всего святого, приезжай скорее. Приедешь?— Уже выезжаю, — заверил он.— Захвати побольше денег, — добавила я.— Извини, Люси, — начал он, не успела я открыть дверь. — Я уже догадался. Значит, папа?Он потянулся ко мне, чтобы обнять, но я ловко увильнула. Ко всей моей сложной гамме чувств мне сейчас не хватало только полового влечения.— Да, — заливаясь слезами, ответила я, — но он не…— Умер, — закончил он. — Да, и это я тоже понял. Прости, по телефону было не очень хорошо слышно… Господи, тут что, землетрясение было?— Нет, это…— Тебя ограбили! Ничего не трогай руками.— Нет, нас не ограбили, — зарыдала я. — Все это учинил мой пьяный кретин-папочка.— Люси, я тебе не верю.Вид у него был по-настоящему напуганный, отчего мне стало еще горше.— Но почему? — взъерошив себе волосы, спросил Дэниэл.— Не знаю. Но чем дальше, тем хуже. Его арестовали.— С каких это пор людей арестовывают за битье посуды в своем собственном доме? Боже мой, куда только катится наша страна? Скоро докатимся до того, что нельзя будет сжечь яичницу на сковородке или съесть мороженое прямо из коробки, и…— Заткнись, либерал сердобольный. Небось «Гардиан» начитался, — несмотря на свое настроение, рассмеялась я. — Его арестовали не за то, что он крушил собственную утварь. Я вообще не знаю, за что, и думать боюсь.— Так за него надо заплатить штраф?— Надо.— Ладно, Люси, карета ждет. Поехали его спасать!Папе предъявили миллион обвинений: пьянство, неповиновение представителям власти, возбуждение беспорядков в общественном месте, нанесение ущерба собственности, попытка нанесения телесных повреждений, непристойное поведение и тому подобное. Это было ужасно. Мне бы и в страшном сне не привиделось, что настанет день, когда придется выкупать родного отца из-под ареста.Когда папу привели из камеры, он был кроток, как овечка. Весь пар он уже выпустил. Мы с Дэниэл ом отвезли его домой и уложили спать.Потом я поила Дэниэла чаем.— Ну, Люси, и что мы будем с этим делать? — спросил он.— Кто это «мы»? — ощетинилась я.— Ты и я.— А ты тут при чем?— Люси, ты могла бы раз — один только раз! — попробовать не ругаться со мной? Я ведь только пытаюсь помочь.— Не нужно мне твоей помощи.— Нужно, — возразил он. — Не было бы нужно, ты мне не позвонила бы. И ничего стыдного в этом нет, — добавил он. — Люси, ну с чего ты все время заводишься?— Заведешься тут, если у тебя отец алкоголик, — всхлипнула я, и по моим щекам ручьями потекли слезы. — Ну, может, он и не алкоголик…— Алкоголик, — помрачнел Дэниэл. — Это факт.— Черт с тобой, называй его как хочешь, — заплакала я. — Мне плевать, алкоголик он или нет. Важно одно: он пьяница, и он ломает мне жизнь.Я наревелась всласть: со слезами выливалось бремя долгих месяцев тревоги и напряжения.— Ты знал? Ну, ты знал, что мой папа…— Гм… да.— Но откуда?— От Криса.— Почему же мне никто не сказал?— Тебе говорили.— Ладно, а почему никто мне не помог?— Пытались. Ты сама не давала.— Что же мне теперь делать?— Как насчет того, чтобы уехать отсюда и поручить заботу о нем кому-нибудь другому?— Ой нет, — испугалась я.— Хорошо, не хочешь уезжать — не уезжай, но есть много людей, которые могут помочь тебе. Кроме твоих братьев, есть помощники по хозяйству, сиделки, социальные работники и другие. Никто не помешает тебе заботиться о папе, но ты не должна будешь делать это одна.— Дай подумать…В полночь, когда мы с Дэниэлом все еще понуро сидели за столом в разгромленной кухне, зазвонил телефон.— Это еще кто? — опасливо спросила я. — Алло!— Могу я поговорить с Люси Салливан? — раздался в трубке знакомый голос.— Гас? — ахнула я, сама не своя от радости.— Он самый, — завопил он радостно.— Привет! — Мне хотелось танцевать. — Откуда у тебя мой телефон?— Случайно встретил вашу белобрысую страхотку в «Макмаллинс», и она сказала, что ты теперь живешь у черта в заднице. А потом, разве я о тебе не думал, разве не скучал?— А ты скучал? — чуть не заплакала от радости я.— А то как же, Люси! И вот я ей и говорю: давай, говорю, телефончик-то, щас я ей позвоню и вытащу погулять. Ну, вот я и звоню тебе, Люси, и приглашаю погулять.— Здорово! — возликовала я. — Буду рада тебя увидеть.— Ладно, диктуй адрес, сейчас приеду.— Сейчас?— А когда же?— Нет, Гас, сейчас не время, — сознавая свою черную неблагодарность, сказала я.— Ну, а когда?— Может, послезавтра?— Договорились. В четверг после работы. Я за тобой зайду.— Отлично.Я с сияющим лицом обернулась к Дэниэлу и выдохнула:— Это был Гас.— Я понял.— Он обо мне думал.— Правда?— И хочет меня видеть.— Ему повезло, что ты так сговорчива.— На что ты злишься?— Люси, неужели нельзя было заставить его немного побегать? Лучше бы ты не сдавалась так легко.— Дэниэл, звонок Гаса — лучшее, что случилось со мной за эти несколько месяцев. И у меня нет сил играть и притворяться.Он улыбнулся и колко заметил:— Лучше береги силы для игр в четверг вечером.— А если и так, то что? — рассердилась я. — Знаешь ли, заниматься сексом мне никто не запрещал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159