— Ну ладно, Люси. — Он глубоко вздохнул и наконец начал: — Ты знаешь, я не хочу говорить о Карен ничего плохого.— Правильно, — согласилась я. — Я бы тебе и не позволила.Наши глаза встретились, и у него опять дрогнули уголки губ. Он посмотрел через плечо, делая вид, будто оглядывает зал, но я-то знала, что он пытается спрятать усмешку.Со стороны Карен было большой ошибкой оскорблять сразу и меня, и Дэниэла, потому что это объединило нас против нее. Пока не затянулись раны, нанесенные нашему самолюбию, мы останемся союзниками. Ничто не объединяет двух людей столь тесно и нежно, как общая обида на третьего.Наконец Дэниэл откашлялся и заговорил:— Знаю, может показаться, что я пытаюсь взвалить всю вину на нее, но на самом деле Карен и сама была ко мне довольна равнодушна. Я даже не очень ей и нравился.— Действительно, похоже, ты пытаешься взвалить всю вину на нее, — подтвердила я, глядя на него в упор.— Но, Люси, честное слово, так оно и есть! Ей на меня наплевать.— Ах ты, врун несчастный! — фыркнула я. — Она же по тебе с ума сходила.— Нет, — возразил он с удивившей меня горечью. — Она сходила с ума по моему счету в банке — по крайней мере, как она его себе представляла. Должно быть, перепутала цифры и приняла мою задолженность за сумму вклада.— Дэниэл, ни одна женщина не встречается с мужчиной только из-за денег. Все это мужские байки.— А вот Карен встречалась. Размер для нее много значил — я имею в виду размер моего кошелька.Я бы засмеялась, не выгляди он таким несчастным.— И она все время пыталась меня изменить, — продолжал он. — Таким, какой я есть, я ей не нравился. Она была разочарована, потому что купила кота в мешке.— Скорее, кота, который не дал ей мешка, — не удержавшись, сострила я.— Я не кот, — проворчал он.— А каким образом она пыталась тебя изменить? — ласково спросила я, испугавшись, что сейчас он совсем разобидится и перестанет рассказывать.— Говорила, что я недостаточно серьезно отношусь к своей работе. Что я должен проявлять больше честолюбия. И вечно пилила, чтобы я научился играть в гольф, потому что, по ее мнению, на полях для гольфа заключается больше сделок, чем в кабинетах.— Погоди, ты ведь, кажется, аналитик, — удивилась я. — И сделок не заключаешь, верно?— Именно! — подтвердил он. — А помнишь, как в конце июля я повел ее на ту вечеринку для сотрудников?— Нет, — ответила я, прикусив язык, чтобы не накричать на него. — Откуда мне, по-твоему, знать, куда ты ее водил, если ты не звонил мне, не писал и не держал в курсе своей личной жизни никакими другими способами?— Видела бы ты, что она там вытворяла!Я затрепетала от любопытства и придвинулась ближе, чтобы не пропустить ни слова, как бы оно ни было ужасно.— Как она вела себя с Джо…— С Джо, твоим начальником? С тем самым Джо? — уточнила я.— … Да. Люси, это был кошмар. Она практически предложила ему переспать с нею, если это ускорит мое продвижение по службе.— Боже, какой ужас, — ахнула я, краснея за подругу. — И надо же, чтобы именно Джо! Но разве ты не пытался ее остановить?— Разумеется, пытался, но ты же ее знаешь, она такая упрямая.— Как противно, — поежилась я.— Люси, мне было так стыдно за нее, — признался Дэниэл. От этого воспоминания он побледнел и его прошиб пот. — Я чувствовал себя просто ужасно.— Я думаю.Начальник Дэниэла был гомосексуалистом, вот в чем вся штука!Мы оба замолчали. Наши мысли были заняты бедняжкой Карен, выставляющей напоказ свои прелести — и притом совершенно напрасно.— Но, не считая ее интереса к твоим деньгам и карьере, тебе было с ней хорошо? — спросила я. — Она тебе нравилась?— Да, конечно, — твердо сказал он.Я промолчала.— Да, вообще все было нормально, — вздохнул он. — Вот только с чувством юмора у нее неважно. Точнее, его совсем нет.— Неправда, — возразила я, чувствуя, что просто обязана так сказать.— Да, Люси, пожалуй, ты права. Чувство юмора у нее есть — как и у тех, кто смеется, когда другие падают, поскользнувшись на банановой кожуре.Чувство вины боролось во мне с желанием поддакнуть.Но победило чувство вины.— Зато она красивая. Правда, красивая? — спросила я.— Очень, — согласился он.— У нее прекрасное тело, верно? — продолжала давить я.Дэниэл как-то странно посмотрел на меня.— Да, — кивнул он. — Наверное.— Тогда почему ты все это бросил?— Потому что она меня больше не привлекает.Я недобро рассмеялась.— Ха! Так я и поверила. Грудастая блондинка и не привлекает?— Но она же холодная, — возразил он. — Если чувствуешь, что даже не нравишься той, кого трахаешь, это просто убивает. И вообще, Люси, вопреки тем ужасам, что ты думаешь обо мне — да и об остальных мужчинах тоже, насколько я могу судить, — большая грудь и постоянная готовность к сексу для меня не самое главное. Есть вещи поважнее.— Например? — недоверчиво спросила я.— Ну, например, то же чувство юмора. И еще мне было бы приятно, если б не приходилось за все платить самому.— Дэниэл, что ты все о деньгах да о деньгах? — удивилась я. — На тебя это не похоже, ты ведь не жадный.— Дело не в принципе, а в деньгах, — усмехнулся он. — Нет, Люси, на деньги-то мне плевать, но меня злило, почему она ни разу даже не предложила сама заплатить за нас двоих. Было бы очень мило, если бы для разнообразия она меня куда-нибудь сводила.— Но, может, у нее не так много денег, — с сомнением предположила я.— Сильно тратиться необязательно. С меня довольно было бы и жеста.— Но она устроила для тебя званый обед.— Нет, не она. Почти все приготовили вы с Шарлоттой.Я вдруг живо вспомнила ночь долгих приготовлений.— А нам еще пришлось скинуться по тридцать фунтов, — добавила я. От моей солидарности с Карен осталась еле видная тень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159