Учительница и ученица с нежностью обнялись.
— Здравствуй, Пэтси, моя милая девочка. Пожалуйста… — миссис Ренфру указала дрожащей рукой на скамейку рядом с ее инвалидным креслом. — Ты не могла бы с твоим молодым человеком присесть на минутку? — Она провела рукой по коротким седым кудряшкам и поправила очки с толстыми стеклами. Ее длинные золотые серьги покачивались при разговоре.
— Да, — пробормотала Пэтси, нежно улыбаясь своей учительнице. Для нее не было более дорогого человека в целом мире, чем миссис Ренфру.
— Я бы с удовольствием поднялась бы на сцену завтра вечером и станцевала бы с тобой, но в прошлом месяце я упала и сломала бедро. Скоро мне сделают операцию, а пока приходится пользоваться креслом.
— Битси говорила, что случилось несчастье.
— Обычное падение, — трагическим тоном произнесла старушка. — Но хватит обо мне. Я очень обрадовалась, когда узнала, что ты достигла таких высот в своей танцевальной карьере. — Протянув тонкую, дрожащую руку, она похлопала Джастина по плечу и подмигнула. — Надеюсь, вы простите пожилой женщине ее глупые комплименты.
— Нет, — усмехнулся Джастин, — но я прощаю прекрасную женщину.
— Ах, Пэтси, — радостно проворковала миссис Ренфру и захлопала ресницами. — Да, моя девочка, твоя жизнь прекрасно устроена, я это вижу.
— Да, — согласилась Пэтси, взяв свою старенькую учительницу за руку. Кожа была тонкой, как бумага, и сморщенной на скрюченных артритом пальцах. Но Пэтси эта рука не казалась старой. Это была сильная рука наставницы. Пэтси почувствовала, что вот-вот расплачется.
— Пэтси, Битси наверняка говорила тебе, как я горжусь твоими удивительными успехами.
Пэтси бросила на Джастина затравленный взгляд.
— Нет, — буркнула она.
К ее смущению, миссис Ренфру продолжила.
— И всего за десять лет. Потрясающе. Моя милая девочка, ты навсегда останешься моей лучшей ученицей. — Джастину она пояснила, — Пэтси была одной из самых способных, самых старательных и увлеченных девочек, которых мне выпало счастье обучать. Завтра вечером я увижу ее танец, и это будет самое яркое мгновение в моей карьере.
Джастин посмотрел на Пэтси, на секунду опустил взгляд, и снова взглянул на нее.
Утратив дар речи, Пэтси в отчаянии уставилась на Джастина. На ее лице ясно читались угрызения совести. Это ужасно. Она не хотела лгать своей учительнице. Она не хотела лгать никому. Это была шутка. Глупая, неудачная шутка.
— Моя милая девочка, прости меня, но мне пора домой. — Миссис Ренфру доверительно подмигнула Пэтси. — Эта штуковина так меня утомляет, если не сказать хуже. Но встреча с тобой того стоила. Эти десять лет были слишком длинными. Иди сюда, я тебя обниму.
— О, миссис Ренфру, — прошептала Пэтси с комком в горле. — Мне тоже было так приятно увидеться с вами.
Царственная пожилая леди обняла Пэтси, затем ее «мужа», развернула коляску и уехала.
Десятая глава
Джастин отвернулся от залитой лунным светом реки и взглянул на Пэтси, выходящую на совместный балкон двух соседних гостиничных номеров. Поскольку у Джастина в номере поселились все мальчики, а у Пэтси — все девочки, балкон был единственным местом, где они могли обсудить сегодняшние события, не мешая детям спать.
После бесконечно долгого дня они наконец оказались наедине. Ночное небо было безоблачным, и звезды мерцали россыпью бриллиантов. Пэтси не успела переодеться, но распустила и расчесала волосы. Она казалась настоящей красавицей.
Джастина тяготило чувство вины за свое неподобающее поведение. Он знал, что должен попросить у нее прощения, и пытался подобрать нужные слова.
Но при одном только взгляде на ее прекрасное лицо у него замирало сердце.
Джастин не понимал, что на него нашло. Наверное, целый зал, наполненный двойниками Дарлин, вызвал у него чувство протеста. Или его слишком развеселил тот благоговейный трепет, с которым на него смотрели присутствующие. А может, в него просто бес вселился. Какой бы ни была причина, Джастин знал, что сегодняшним вечером сильно переборщил.
Все это не настолько смехотворно, как кажется с первого взгляда. Милая маленькая миссис Ренфру заставила его это понять. Быть может, эта публика и принадлежит к другому социальном слою, но они тоже люди, умеющие чувствовать. Тот факт, что у них имеются деньги, власть и положение в обществе, ничего не меняет. Джастин откровенно издевался над ними, и теперь его мучила совесть.
Вот-вот, — подумал Джастин, растирая затекшую шею. Он в ответе за этот спектакль не в меньшей мере (если не в большей) чем Пэтси, и ему больше некого винить.
Пэтси давно уже хотела рассказать правду. И именно он зарубил ее попытку на корню.
Что ж, пора внести ясность. Они должны признаться. И чем скорее, тем лучше. Это единственный выход. Глядя на нежное, бесхитростное лицо Пэтси, Джастин понимал, что она разделяет его чувства. И это он тоже любил в ней. Она не равнодушна к людям, независимо от их классовой принадлежности.
Она обрадуется, узнав, что Джастин поможет ей раскрыть всю правду. Остановившись на этой мысли, он улыбнулся.
— Как тебе удалось уложить близнецов? — шепотом поинтересовалась Пэтси.
— Тяжкие телесные повреждения. — Джастин склонился к ней. — Естественно, они чувствовали себя виноватыми после скандала с мужем Битси.
Пэтси застонала.
— И не напоминай. Мне до сих пор не верится, что они украли его бумажник.
— Что ж, зато на этот раз они его вернули, — устало сказал Джастин.
— Верно. Должна признаться, лично мне это происшествие показалось мелочью в сравнении с открытием, что на мне надеты обноски Битси.
Джастин насмешливо изогнул бровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44