Как много она тренировалась в детстве? Какое у нее было расписание? Диета? Они расспрашивали о семье, о прочности костей ее матери и сестры.
Она как смогла ответила на все их вопросы, а потом добавила:
— Пока я не перешла в старшую группу, родители не позволяли мне кататься летом. Каждый год два или три месяца я отдыхала.
И внезапно в комнате наступила тишина. То, что она сообщила, оказалось очень важным.
Подходя к самой протяженной стороне озера, дорога выровнялась, и наконец появилась табличка ее семьи — «ЛЕДЖЕНДЫ: ХЭЛ И ЭЛЕОНОРА, ФЕБА И ЙЕН И ЭМИ».
Табличка была сделана до ее рождения, поэтому «и Эми» было втиснуто в угол, нарушая симметрию надписи.
За двадцать шесть лет никто не позаботился сделать новую табличку.
Теперь наверняка сделают новую, включающую Гвен, Холли и Джека.
Полоска земли между дорогой и озером густо поросла лесом. Между деревьями извивались посыпанные песком дорожки.
Сделав плавный поворот, Джек свернул на подъездную дорожку семьи Эми. Посередине росла большая ель. Он обогнул ее, и они увидели домик.
— Чудесно! — воскликнула Холли. — Я и не представляла себе, какая это прелесть, как на картинке в детской книжке.
Это был «главный» дом. Маленький, обшитый медового Цвета сосновыми бревнами, он стоял под зелено-коричневой кровлей. Пространство между дорогой и озером заполняли березы, их белая кора слоилась, похожая на папиросную бумагу, а сам дом затеняли сосны. Он стоял справа от подъездной дорожки, а слева располагалась «ночлежка» и начиналась дорожка, ведущая к двум другим домикам.
Эми вглядывалась сквозь ветровое стекло. Дверь-сетка дома открылась, и оттуда вышел ее отец, а следом за ним, спустя мгновение, — светловолосая женщина. На руках она несла сына Фебы Томаса.
Джек через Эми дотронулся до плеча сестры и указал на их мать и малыша:
— Можно возвращаться — она счастлива.
Холли и Эми пришлось ждать, пока Ник освободит выход. Джек первым выбрался из машины и пошел по усыпанному хвоей песку. Через секунду он уже был рядом с матерью и, положив руку ей на плечо, тихо и быстро что-то говорил ей. Она кивала, словно отвечая: да, да, она уже знает.
Гвен с улыбкой подошла к грузовику.
— Ник, — услышала Эми, — как здорово, что ты тоже приехал.
Ник не стал сопротивляться, когда Гвен одной рукой обняла его — она по-прежнему держала Томаса, — но не обнял ее в ответ.
— Они не дали тебе возможности отказаться, да?
— Им и не нужно было. Они знали, что я не откажусь.
К этому времени Эми выбралась из грузовика и оказалась в объятиях отца.
— Как чудесно, что ты приехала, милая моя, — сказал Хэл.
Было видно, что ему хорошо. На Рождество он был худой и бледный, и Эми тогда в первый раз подумала о том, что он стареет, но сейчас он набрал потерянный вес, и в его руках снова чувствовалась сила.
— Как твоя лодыжка? С тобой будет все в порядке? У тебя ведь раньше никогда не было травм?
Как же иногда перевирают сообщения!
— Это была не я — я здорова. Это у другого.
— Вот и хорошо. На сколько ты приехала?
— Еще не знаю. Это зависит от многого.
— Прекрасно.
Затем он повернулся и представил ее Гвен.
Новая жена отца, несмотря на свой возраст, была очень красивой. Светлые волосы, высокие скулы, как у ее детей, но ни их ярких красок, ни их решительных подбородков. На ней были свободные брюки цвета хаки и белая водолазка. Она выглядела решительной и элегантной. Мама настаивала, чтобы на озере все ходили в темном, тогда не придется слишком часто ездить в город стирать. Но Гвен, очевидно, не возражала против стирки.
Гвен призналась, что просто умирала от желания познакомиться с Эми, и Эми сказала то же самое про себя… а потом, хотя она готова была ущипнуть себя за эти слова; виновато добавила:
— Мы не привезли молоко. Надеюсь, это ничего?
— О Боже, конечно! Если бы привезли, случилась бы катастрофа. В холодильнике нет ни дюйма свободного места.
— А где же все? — спросила Холли. — Я ожидала, что здесь будет целая толпа.
— Мама их всех умертвила, — сказал Джек, — чтобы завладеть младенцем.
Гвен стукнула его по руке.
— Мэгги и Джойс поплыли на каноэ, Джайлс спит. Остальные пошли спускать на воду лодку. А мы сидим с этим маленьким человечком. — Она тихонько похлопала Томаса по животу. В ответ он довольно заурчал..
— Куда нам нести свои вещи? — спросил Джек. — Эми что-то говорила про «ночлежку». Это она? — Он указал на старое сооружение.
— Да, это «ночлежка», и Ник будет спать здесь с остальными детьми, а вы трое размещайтесь в бревенчатом доме.
— Мы будем жить в бревенчатом доме? — удивилась Эми. — А где же тогда спят все остальные?
— Четверо взрослых спят в новом доме, — твердо произнесла Гвен и пошла к задней дверце грузовика. — Ага, вижу, это вещи Холли… — было совершенно ясно, что какие бы то ни было дискуссии по поводу того, кто где спит, отменяются, — …и либо у Джека исправился вкус, либо эти кожаные красавцы принадлежат вам, Эми.
— Да.
Эми было интересно, как реагируют на подобную решительность ее брат и сестра. Вероятно, плохо, решила она.
Для них это должно быть гораздо тяжелее, чем для меня. Я не против изменений, а они — против.
Дом, в котором предстояло спать Эми, Джеку и Холли, был самым старым сооружением на озере, единственным из всех, построенным в стиле первых поселенцев — из бревен. Он был приспособлен к суровым зимам Миннесоты: толстые стены, маленькие окна. Поэтому домик, казавшийся с наступлением вечера воплощением сказочной фантазии, днем был темным, даже мрачным.
Вслед за Холли и Гвен Эми вошла внутрь. Женщины немного помедлили, чтобы глаза привыкли к полумраку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112