Даже записки не оставил.«Ладно, побесится пару дней и вернется», – решила Оля и принялась за генеральную уборку.Это лучшее средство от размышлений о будущем.Во время уборки она так яростно драила окна, что подхватила жестокий насморк.Но Макс не вернулся даже через три дня. Через четыре он позвонил и вместо приветствия сухо сообщил, что деньги на детей будет выплачивать лично, но если Ольга хочет, то может потребовать алименты через суд.Оля собиралась было заявить, что да, именно через суд она и будет требовать, но тут ее настиг приступ насморка, и она хлюпнула носом.– И не вздумай шантажировать меня слезами! – рявкнул Максим.Слишком сильно рявкнул. Явно от неуверенности в собственной решимости. «Ага!» – подумала Оля.– Я и не собиралась, – сказала она со сдержанной грустью и хлюпнула носом еще раз.– Вот и не собирайся! – Макс засопел в трубке. – И учти: у меня есть право на свидания с детьми! Я узнавал у юристов.– Конечно. В любое время, как захочешь.Максим снова засопел. Видимо, он слишком хорошо приготовился к бою – но как прикажете драться при полном отсутствии сопротивления?– Я, конечно, тоже не сахар, но ты, дорогая… Это просто издевательство над мужчиной, понятно тебе?– Понятно, – ответила Оля, стараясь не выдать голосом торжествующей улыбки.«А тебе понятно, – подумала она, – каким дураком ты выглядишь со стороны?»– Сволочь ты! – гаркнул Максим и бросил трубку.«Значит, понимаешь. – Оля молча улыбалась. – Вот то-то же».И она громко, с чувством чихнула. *** В субботу настало время очередной стирки. Ольга в ванной раскладывала белье по кучкам (не дай бог, цветное попадет в белое!), когда услышала звук открываемой двери. Это мог быть только Максим.Тысячи вариантов поведения пронеслись в голове Оли. Компьютеры, которыми когда-то занимался ее муж, взорвались бы от зависти, если бы смогли оценить быстродействие Олиного мозга. Она еще сама толком ничего не поняла, как мозг отдал команду и руки зашвырнули инструкцию к стиралке под ванну, а лицо приняло озадаченный вид.Когда за спиной раздалось то ли покашливание, то ли порыкивание, Оля натуральнейшим образом вздрогнула и обернулась.– А, это ты? – сказала она. – А детей бабушка увела гулять.– Знаю, видел, – буркнул Макс. – Даже погулял с ними немного.Они помолчали. Оленьке очень хотелось сказать: «А Лиза все время про тебя спрашивает», но фраза была уж очень мелодраматичной. Оля сдержалась.– Я рубашки хотел забрать, – с вызовом сказал Максим.– Конечно. Только… Я все равно стирать собралась. Хотела заодно и твои…Макс сжал губы, неопределенно мотнул головой и потянул из кучи какую-то свою старую тенниску. Вид мятой и грязной рубашки его несколько отрезвил. Максим бросил тенниску назад.– Ну, раз все равно стирать…«Не к тетке ушел,– сообщил компьютер внутри, – и не к маме. У друга живет или квартиру снимает».Макс потоптался еще пару секунд, вздохнул и повернулся к двери.И тут Олин мозг завершил изящную комбинацию, которую начал зашвыриванием инструкции под ванну.– Максим, – сказала Оля, – я где-то инструкцию потеряла. А без нее не могу вспомнить, в каком режиме что стирается.И посмотрела на мужа честными и печальными глазами. Максим посмотрел на нее снисходительно.– Белое белье?– Ага.– Сильно загрязненное?– Нет.– Сейчас посмотрим.Макс изучил ручки, поворчал что-то себе под нос и объявил:– Режим четыре или пять, температура… от сорока до шестидесяти.Ольга старательно наморщила лоб.– А цветное сильно загрязненное?Максим снова погрузился в изучение машинки.– Режим три, температура восемьдесят. Запомнила?Оля замотала головой.– Извини,– сказала она,– я за бумажкой сбегаю.Когда дверь за мужем закрылась, Ольга решительно скомкала бумажку с инструкциями. Все равно ни одна из продиктованных мужем комбинаций правильной не была. Однако выкидывать бумажку Оля передумала. Она расправила ее и положила на стиралку. При следующем посещении Максим ее заметит и еще больше раздуется от гордости.Настоящую инструкцию Оля с трудом извлекла из-под ванны. Список режимов она и так знала наизусть, но боялась, что отсыреют гарантийные талоны. *** В течение следующих двух недель у Оли систематически ломался телевизор, утюг и пылесос, сгорела одна розетка и отломалось несколько крючков. Сначала Ольга звонила Максу на работу, но после пылесоса Оля взмолилась:– Максим! Будь человеком! Дай свой домашний! Честное слово, я только по делу буду звонить!Видя, что Макс колеблется, Оля потянула из рукава туза:– А вдруг с детьми что-то? Я без тебя не справлюсь.Она несколько раз звонила (пробки в подъезде, что-то с телевизионной антенной и кашель у Верочки), но каждый раз Максим снимал трубку сам. На заднем фоне ничьих голосов слышно не было. Видимо, квартиру он все-таки снимал.После героической победы над антенной Макс спросил:– Что-то у тебя все ломаться вдруг стало?Оля пожала плечами:– Хозяина нет, вот квартира и бесится. Слушай, я биточков наделала, а дети есть отказались. Они там на кухне, горячие.Макс тут же принял неприступный вид, но непроизвольно сглотнул. Биточки он очень любил, да и кормился, судя по впавшим щекам, нерегулярно. Оля тут же прислушалась и шепнула:– Кажется, Верочка, – и проскользнула в детскую.Там она выжидала полчаса, пока не хлопнула входная дверь. В центре кухонного стола на подставке для горячего стояла сковорода. Ни одного биточка на ней не осталось.– Йес! – по-молодежному сказала Ольга и полезла в шкафчик, где была заначена бутылка коньяку. *** А потом заболела Верочка. Собственно, ничего ужасного и удивительного в этом не было, за месяц до разрыва супругов ребенок начал ходить в детский сад, так что она еще очень долго продержалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22