Даже рекламные щиты разительно отличались – в Рае было написано: «Сохраним красоту Техаса», а здесь: «Позвоните в службу спасения – 911»!
– Знаешь, давай сразу поедем в гостиницу, – попросила Эмили.
Как будто это была крепость. На самом деле гостиница «Пуховоперинная железная дорога» больше подходила для любовного гнездышка. Я решила, что это удачная мысль, соответствующая целям нашего путешествия, – останавливаться в тех гостиницах, которые обычно выбирают любовные парочки. Девять ярко-красных товарных вагонов, переоборудованных уникальные номера люкс с огромными, во всю стену, окнами, показались мне чрезвычайно привлекательными, поэтому я выбрала эту гостиницу. Но теперь, находясь здесь, я не могла даже представить себе, что отчетливо осязаемое зло этого города может вдохновить на любовные чувства. Разве что в случае «переспим сейчас или никогда, потому что завтра мы умрем»!
– Слушай, не хочу тебя расстраивать, но нам придется спросить дорогу, – произнесла я извиняющимся тоном, когда поняла, что знаю только название гостиницы и не знаю адреса. (Так как в Хорошеевске всего около 2000 жителей, я посчитала, что гостиницу будет видно издалека. Но я ошиблась.) – Кажется, в парке есть какие-то люди.
– Ты имеешь в виду тот неогороженный зеленый луг? – поправила меня Эмили.
Я кивнула в знак подтверждения.
– Давай спросим у них.
Мы подъехали к гогочущей толпе личностей в ужасающих спортивных футболках с короткими рукавами. Только я собиралась приоткрыть окно и попытаться привлечь их внимание, сработал инстинкт самосохранения. Так что я наглухо защелкнула двери и потребовала, чтобы Эмили немедленно рванула с места куда глаза глядят. Сдается мне, у них куча самодельных татуировок, да и вообще это женщины.
– Вот тебе и Хорошеевск! – вздрогнула Эмили. – Ни за что не поверю, что сюда вообще кто-нибудь приезжает отдыхать!
– Согласна. Интересно, а где они здесь живут?
Тут я вспомнила, что в турагентстве мне обещали вид на озеро из окна номера. Мы повернули поближе к воде, минуя ряд длинных серебристых капсул жилых автоприцепов, которые так любят изображать в журналах мод. Перед глазами так и стоят эти картинки: блондинка, растрепанная после грязной ссоры, с фингалом под глазом, в платье, приспущенном с одного плеча, сидит на табурете, в руках – жутких размеров пластиковый бокал для коктейлей. А на заднем фоне ее пьющий муженек в фуфайке, заляпанной кровью избитой им жены, дурачится с дворняжкой. По крайней мере, молодая парочка сумасшедших – Саманта Мортон и Джаред Лето – именно так изображали изгоев, влачащих жалкое существование в жилых автоприцепах. Действительность была еще более ужасающа. Трудно себе даже представить, что когда-то Хорошеевск мог поспорить с самыми модными курортами. В конце XIX века Хорошеевск и, правда был магнитом для богатых и знаменитых, благодаря шикарному отелю на 5000 мест под названием «Курорт Барлетта». Это был знаменитый дворец развлечений с казино, минеральными водами, концертными залами и элегантным бальным залом. Но по трагической случайности в 1934 году этот курорт был уничтожен пожаром. Сего дня по уровню к нему приближается разве что «Гавань Конокти» в Кельсевилле. Хотя верхом оригинальности считается «Пуховоперинная железная дорога». Как только мы узрели эти заметные товарные вагоны на берегу озера в окружении дубов, лавров и красных деревьев, траурный марш Хорошеевска превратился в сладчайшую симфонию.
– Слава богу! – выдохнула я. – Это просто великолепно!
Мы свернули на подъездную дорогу из гравия, чувствуя себя так, будто въезжаем в охраняемый рай. Атмосферу было не сравнить! Нас вышли встречать хозяева – Лен и Лорайн. Это была симпатичная пара, правда, с некоторой долей здорового практицизма – этакие хитрые лисы в полном расцвете. (Ну и правильно, чтобы выжить в таком окружении, надо обладать изрядной находчивостью.)
Лорайн с абсолютно черной копной волос и подведенными жгучими глазами выглядела как Клеопатра на пенсии. Седая шевелюра Лена вызывала в памяти водевильных дедушек. Хотя ему и было под семьдесят, мне он очень даже понравился. (Странно, мне никогда не нравились мужчины, которые по возрасту годились мне в отцы, но в дедушки – совсем другое дело.) Показывая нам горы ржавеющего металла, которые были превращены в номера люкс, Лен сообщил, что он лично перевез товарные вагоны из самого Санта-Фе, Нью-Мексико.
– И как только я их установил, я решил приобрести девять комплектов самых дешевых покрывал, ламп и столов, – признался он. – Но Лорайн мне не позволила!
Слава богу, у Лорайн был талант. Так как мы были здесь единственными постояльцами (интересно, стоит ли нам обеспокоиться?), нам показали все девять вагонов, каждый из которых был уникален. Первым был «Касабланка».
– Надо же! – я задохнулась от восторга и удивления, как только мы вошли внутрь.
В алькове около входа стояло настоящее пианино с нотами песни «Ты должна это помнить». Над дверью сияла красным неоном вывеска «Кафе Рика-американца», а в дальнем углу на вешалке висел знаменитый плащ Богарта и фетровая шляпа. Я как раз рассматривала кровать, размышляя, сколько же соглашений о «чудесной дружбе» было в ней заключено, когда Эмили позвала меня в ванную. Здесь над раковиной висело зеркало с классической цитатой из фильма: «Глядя на тебя, пью за тебя, малыш».
– Великолепно! – воскликнула я, преклонясь перед умением Лорайн учитывать мельчайшие детали. Ей даже удалось где-то приобрести черно-белые фотографии Ингрид Бергман и всех остальных героев фильма. Это было слияние фильма и реальности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132