Бретт отогнала все наплывшие эмоции и поняла, что будет мучиться от неистраченных чувств к Барбаре, пока не прекратит бегать от нее и не повернется к ней лицом.
Она позвонила в дверь. Через несколько секунд она услышала голос Барбары:
— Мальчики, пользуйтесь служебным входом. А пока шампанское холодное, все, что происходит вокруг, — мне безразлично.
Барбара открыла дверь в красном сатиновом топе, обнажавшем большую часть ее теперь уже обвисшей груди, и брюках того же цвета, причем и то и другое было ей узко. Судя по макияжу, создавалось впечатление, что она не умывалась со вчерашнего дня, однако прическа была свежей, словно только что из салона.
— Ты не от Шерри Лехмана, — сказала Барбара, разочарованная, что это не был ее постоянный поставщик винного магазина.
Мгновение она смотрела на Бретт, будто пытаясь определиться во времени.
— Разве я тебя ждала?
— Нет, Барбара, я просто неожиданно свалилась.
Бретт была застигнута врасплох таким приветствием матери.
— Не бери в голову. Заходи, Бретт, — сказала Барбара и исчезла в гостиной.
Бретт закрыла за собой дверь. Все стояло на тех же местах, вот только стало немного поблекшим. Неаккуратный букет засохших роз стоял на потертом подлокотнике замшевой тахты.
— Итак, ты приехала из… Лондона? — спросила Барбара, присаживаясь.
— Я была в Париже и недавно вернулась домой на праздники, чтобы проведать тетю Лилиан. Она болеет.
«Что с ней случилось?» — недоумевала Бретт.
— Не знаю, что тебе надо, но сразу скажу, что денег тебе дать не могу, — сказала Барбара.
— Я пришла к тебе не для этого.
Барбара проигнорировала ответ Бретт и продолжила:
— Этот подонок Джереми стоил мне целого состояния! Ничтожная мелкая слякоть. Он пользовался мной!
Барбара разволновалась.
— Истратил триста тысяч долларов на реконструкцию этого чертового дряхлого магазина, не задумываясь о последствиях. Антиквариат, коллекционные вещи — ха! Как только у него появилось то, что ему хотелось, он бросил меня. Но я показала ему… Закрыла все его счета и развелась с ним. А магазин не продержится и двух месяцев — никто из моих друзей не придет туда. Он вынужден будет закрыть его, и тогда он вернется умолять, чтобы все было по-старому, но будет слишком поздно.
Барбара допила остатки виски.
— Очень сожалею, что твое замужество не состоялось, — тихо сказала Бретт.
Она не знала, что еще надо было говорить. Казалось, что Барбара витает в собственных мыльных пузырях, и Бретт не могла сообразить, как добраться до нее. Она удивилась тому чувству стеснения, которое почувствовала, когда выпивала ее мать.
Барбара потянулась к бару на колесиках и налила еще.
— Он был молод и красив, но всегда был таким холодным со мной. Казалось, что со мной ребенок, а не мужчина.
Бретт почувствовала отвращение от этих слов и отпрянула, словно ее хотели ударить.
— Неужели все было так ужасно!
— Господи! Я рада, что избавилась от него, — сказала Барбара, пропуская мимо ушей вопрос.
Она отпила из бокала, моментально ушла в свои мысли, затем сказала:
— Я не знаю, как у тебя это получается. Я никогда не могла жить в Европе. Каждый казался мне… иностранцем.
— И мне тоже, особенно в Париже. Бретт чувствовала потребность начать разговор:
— Барбара, я хотела поговорить с тобой о нас и о том, что происходило до моего отъезда в Париж. У меня накопилось много вопросов без ответов.
— Я говорила тебе, что не смогу дать тебе денег? — снова спросила Барбара.
— У меня достаточно денег. Это не причина по…
— Он снабжает тебя деньгами, так? Тебя прислал сюда мой отец? — завизжала Барбара. — Это он, да? Лучше держись подальше от него — он жестокий человек. Я знаю — поверь мне, я знаю.
Глаза Барбары стали остекленевшими и сосредоточенными, словно она рассматривала что-то, что могла видеть только она.
— Почему ты думаешь, что он жестокий, Барбара? — умоляла Бретт.
— Оставь меня одну! Уйди и оставь меня одну!
— Я пытаюсь понять тебя, Барбара, хочу найти смысл в твоих словах, а ты не можешь мне помочь.
Горло Бретт горело, когда она старалась сдержать гнев и боль. Она подошла к Барбаре и дотронулась до нее. Барбара вздрогнула и повернулась спиной, как ребенок, верящий в то, что, если он не видит тебя, значит, тебя нет.
Тотчас что-то закрылось внутри Бретт.
Она всегда так стремилась к ней, а Барбара всегда прогоняла ее от себя.
— Хорошо, Барбара, я уйду. Но знай, что я больше никогда не потревожу тебя.
Глава 15
— Это как в кино!
Первое, что Лизи собралась сделать по приезде в Париж, — это увидеть мастерскую Бретт. Строительство уже закончилось, оставались последние штрихи.
На стенах висели увеличенные снимки Бретт.
— Никогда не видела таких интенсивных красок. Они еще не высохли? — спросила Лизи.
— Нет, они полихромные, я увидела их в рекламе. Люблю богатые цвета с блеском, — объяснила Бретт.
Она была рада, что Лизи решила вернуться вместе с ней. После своего неприятного похода к Барбаре она обрадовалась, что находится за пять тысяч километров от семейных передряг.
Они вернулись к тому, что Бретт называла коммерческий придел студии. В комнате-складе с поддерживаемой постоянной температурой были сложены рулоны с пленками и химические препараты, а также сейф, в котором Бретт оставляла дорогостоящее оборудование. Следующей от склада была темная комната, а за ней два кабинета.
Операционный центр Терезы включал картотеку, записи, графики и документы, связанные с деятельностью студии. Бретт освободилась от всего этого с удовольствием.
— Твои снимки, должно быть, действительно впечатляют, — сказала Лизи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116