Тогда я решила, что нам лучше на время расстаться, пока Джонатан не закончит университет и не определится с работой. Так я ему и сказала, а сама подумала, что за это время Патрик подрастет и Джонатану будет легче с ним общаться.
— И Джонатан согласился?
— Да.
— Сколько было тогда Патрику?
— Полтора месяца.
— Полтора месяца?! И Джонатан согласился, чтобы ты одна растила такую кроху? Что же он за человек?!
— Безответственный, так сказал о нем Бен.
— В данном случае я абсолютно согласна с твоим братом.
Фанни покачала головой.
— Все не так! И Джонатан совсем не безответственный человек. Просто мы жили в невыносимых условиях, и он не мог заниматься своей наукой, а ведь решалось не только его, наше будущее. Я поступила правильно, уехав от него. После этого наши отношения стали намного лучше!
— Еще бы! Все заботы о ребенке легли на твои плечи, а он занимался своей наукой! Чем плохо? Иметь любящую подружку, чудесного сына, и при этом никакого беспокойства, ни шума, ни запахов. Лучше есть в чужом доме, не надо стоять у плиты. — Увидев страдальческое выражение на лице подруги, она замолчала. — Извини. А что было дальше?
— Бен уговорил меня переехать сюда. Дом пустовал после переезда родителей с близнецами в Дублин, где Бен купил им просторный дом. Видела бы ты этот дворец! Бен сам принимал участие в его реконструкции. Этот дом он тоже сам переделывал специально для меня. — Фанни с любовью оглядела свою гостиную, словно впервые увидела ее. — Но…
— Что? — спросила Кэтлин, допивая вино.
— Бен запретил Джонатану появляться в моем доме. Считает, что Джонатан хочет получить все готовеньким и за чужой счет.
— Подожди… Джонатан не помогал тебе материально?
— Помогал! Он регулярно посылал нам деньги, он всячески старался заработать, чтобы обеспечить Патрика! — горячо сказала Фанни.
— Но так поступают все нормальные отцы на земле, — тихо заметила Кэтлин.
— Ты не знаешь, какой Джонатан блестящий ученый. Майкл и Билли рассказывали мне, когда приезжали на каникулы, каким уважением он пользуется в университете. Ты думаешь, ему было просто добиться звания профессора в двадцать восемь лет и при этом зарабатывать на Патрика? — Лицо Фанни в этот момент дышало такой самоотверженной любовью, что Кэтлин устыдилась своих холодных рассуждений на тему о семье и браке. — Вот увидишь, мы с Джонатаном сможем выкупить у Бена этот дом! А если Бен не захочет нам его продать, купим себе другой. А может быть, отправимся путешествовать… — Ее лицо стало мечтательным. — Я ведь нигде дальше Дублина не была. Как я тебе завидовала, когда узнала в скольких странах ты побывала! Италия, Америка, Франция, Япония… Где еще ты была?
— В Австрии, Германии, Испании, Израиле… — продолжила перечисление Кэтлин.
— Какая ты счастливая, полмира объездила! вздохнула Фанни.
— Я ведь там не гуляла, а работала. Поэтому почти ничего не видела, — сказала Кэтлин, чтобы утешить ее немного.
Она снова налила себе вина и выпила.
— Кажется, я выпила слишком много вина и совсем опьянела с непривычки, — сказала она подруге.
— Потому что ты не съела ни одного сэндвича. — Фанни протянула ей тарелку, и Кэтлин с удовольствием стала уплетать сэндвичи с рыбой и с сыром.
Раздался звонок в дверь. Фанни вскочила.
— Бен с Патриком вернулись! Это называется, давно в доме тихо не было! — Она улыбнулась. — Я очень люблю своего сына, но в его присутствии мы бы так спокойно не посидели.
— Если тебе понадобится съездить к Джонатану на ночь, можешь оставить Патрика на меня. Думаю, из меня может получиться неплохая няня.
— Правда?
— Только день назови! — Кэтлин засмеялась, в голове ее уже созрел план, как помочь Фанни обрести семейное счастье. — А сейчас мне, наверное, лучше уйти, раз Бен пришел.
— Нет-нет, пожалуйста, не уходи, Кэтлин. Он будет рад тебя увидеть.
Кэтлин в этом сильно сомневалась, но спорить не стала, только улыбка исчезла с ее лица, когда Фанни вышла из гостиной, чтобы открыть дверь. Ей слышны были голоса в прихожей. По-видимому, Фанни предупредила брата о ее присутствии в доме, потому что в гостиную Бен вошел с мрачным лицом и напряженным взглядом. За его руку держался черноголовый мальчик с веселыми озорными глазами. Малыш сразу повел себя с Кэтлин непосредственно, как обычно ведут себя дети, которые привыкли, что их все обожают. Отпустив руку Бена, он подбежал к ней, склонил голову и несколько минут рассматривал ее большими добрыми глазами.
— Здравствуй, — наконец сказал он и улыбнулся, — давай знакомиться, меня зовут Патрик, а тебя?
— Здравствуй, Патрик. Меня зовут Кэтлин.
— Кэтлин, ты красивая. — Он перестал улыбаться, быстро отвернулся и, подбежав к Бену, вытянул свои ручонки.
Бен поднял ребенка на руки, тот обхватил его за шею и молча прижался щекой к его лицу. Словно заявлял свои исключительные права на этого надежного великана. У Кэтлин перехватило дыхание и острая боль вступила в сердце. Ей показалось, будто ребенок прочитал ее мысли. Проницательный, как и его дядя, подумала она. Внешне совсем непохожие, они представляли трогательную картину.
Смотревший на нее сверху вниз, Бен заметил, что Кэтлин сидит напряженно на краешке софы и чувствует себя как на иголках, что прикрытые веками глаза поблескивают из-под ресниц, а щеки необычно красные. Его взгляд упал на бутылку.
— Выпиваем? — спросил он таким неприятным тоном, что настроение у Кэтлин резко переменилось.
— А, прибыла полиция нравов! Да, выпиваем средь белого дня! — Она с вызывающим видом вылила остатки вина в свой бокал. — Выпью, пока ты тут не стал наводить порядок.
На ее громкий голос из кухни поспешила Фанни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46