— Повтори, чтобы не осталось никаких недомолвок.
Дара облизнула пересохшие губы и твердо сказала:
— Я хочу остаться с тобой.
— Может, ты подумаешь еще пару минут? Похоже, если ты вернешься домой, то получишь все, что захочешь. Если же останешься со мной, то это в лучшем случае авантюра. Твой дед сказал правду: ты войдешь в совершенно незнакомый мир.
Даре показалось, что она тонет в его бездонных темных глазах.
— Я все понимаю. — Собственное спокойствие удивило ее. — Мы женаты. Я хочу остаться с тобой… до конца моей жизни.
— Дара! Если ты сохранишь этот нелепый брак, то ничего от меня не получишь. Ничего, никакого содержания! — вмешался Доналд.
— Я сам обеспечу свою жену, — ледяным голосом оборвал его Зейн.
— Принцесса… — голос Доналда стал умоляющим, — тебе придется во всем зависеть от своего мужа. Ты же этого не хочешь!
— Неужели? — Дара не сводила глаз с Зейна. Искала малейшие признаки сомнений, алчности. И не находила. Да, ей было страшно отдавать свое будущее в руки незнакомца, однако интуиция подсказывала, что она поступает правильно. Единственно правильно… только бы хватило смелости.
Дара глубоко вздохнула. Мужчины инстинктивно подались вперед, ожидая ее ответа.
Глава 6
— Когда я и Зейн стояли перед священником, — медленно сказала Дара, — для меня это не было шуткой, хоть мы только что встретились. Я верила в каждое произносимое мной слово, включая «пока смерть не разлучит нас».
Трудно сказать, кто из мужчин был больше шокирован ее откровенностью: дед или муж. Не давая им возможности возразить, она решительно продолжила:
— Пусть я романтичная и сентиментальная и даже «тепличный цветок», как ты, дедушка, всю жизнь называл меня, но я действительно чувствую, что Слим прав: это судьба.
— Дорогая! Принцесса!.. — Доналд побледнел, словно только сейчас понял, что потерпел поражение. — Не может быть…
— Может. — Дара снова посмотрела в глаза Зейна. — Я понимаю, у нас скоропалительный брак, но это вовсе не значит, что ничего не получится.
Зейн кивнул. Его лицо оставалось серьезным и немного мрачным.
— Ты хорошо подумала? Потому что, как только мы…
— Минуточку! Минуточку! — Доналд подпрыгнул на стуле. — Дара, поверить не могу, что ты решилась на это безумие.
— Решилась. С открытыми глазами. Ты даже не представляешь, насколько я полна решимости. — И Зейн не понимает, подумала она, зная, что очень скоро ее симпатия к нему расцветет в нечто большее. Она еще не могла даже мысленно произнести слово «любовь», однако всем сердцем чувствовала, что их ждет нечто необыкновенное.
Лицо Доналда исказилось страданием. Он помотал головой, словно стряхивая наваждение, затем с явным усилием взял себя в руки и посмотрел на внучку.
— Я не хочу терять тебя, моя малышка, хотя и понимаю, что это не навсегда. Дара тихо застонала.
— Дедушка, неужели ты меня не слышишь?
— Обстоятельства меняются. Рано или поздно ты образумишься, и я искренне хочу облегчить тебе возвращение домой.
— Ты опять меня не слушаешь.
— Слушаю. Теперь выслушай ты меня. Я дам тебе шесть месяцев… нет, пусть будет год. Если за это время ты передумаешь, я приму тебя в лоно семьи, не задавая никаких вопросов. Я да же отменю оговорку о разводе в твоем трастовом фонде.
— Какой трастовый фонд? — Дара недоверчиво улыбнулась. Голова кружилась, и деньги казались мелочью по сравнению со всем остальным. Она никогда бы не подумала, что может быть так равнодушна к деньгам. — Ты же сказал, что я не увижу ни цента. Помнишь?
— Да, — согласился Доналд. — Скорее всего, не увидишь, но я вот что скажу: даю тебе срок до… — он сверился со своими часами, внушительным золотым хронометром, из тех, что показывают все: от температуры до времени в любой точке земного шара, — до 15 декабря следующего года. Думаю, года тебе будет достаточно, чтобы образумиться и признать свою ошибку. После этого тебе придется смириться со всеми условиями, поставленными твоим отцом. Я и пальцем не пошевелю.
Дара жалела старика, однако каждое его слово лишь утверждало ее в принятом решении.
— Дедушка, можешь взять все мои деньги сейчас. Я не вернусь.
— Никогда не говори «никогда», Дара. Многое может случиться за год. — Доналд запихал папки обратно в портфель и тяжело поднялся. — Помни, что я люблю тебя. Все, что я делал… все, что я делаю, — только ради твоего блага.
— Я тоже люблю тебя, дедушка, но все, что ты делаешь, ты делаешь ради собственного блага, а не моего. Я должна найти свой путь в жизни.
Неожиданно ее глаза затуманились, и она заморгала, скрывая слезы.
Доналд направился было к двери, но остановился и повернулся к Зейну.
— Будьте добры к ней, пока она с вами, и не забывайте: она вышла за вас замуж, разочарованная в другой любви. Если вы посмеете обидеть ее, вам придется иметь дело со мной.
— Не волнуйтесь, не обижу, — ответил Зейн, насмешливо подчеркивая свой западный акцент. — Однако у меня предчувствие, что все равно придется иметь с вами дело… сэр.
У Дары тоже было такое предчувствие, но почему-то оно ее больше не пугало, она испытывала невыразимое облегчение.
Зейн пристально посмотрел на нее, нахмурив лоб, и она робко улыбнулась.
— Ты был великолепен. Я не могла бы мечтать о лучшем защитнике.
— Благодарю, — резко ответил он, — но ты могла бы помечтать о лучшем муже, так как я понятия не имею, каким должен быть муж. Я вообще не собирался жениться. Когда наступят тяжелые времена, а, поверь мне, они обязательно наступят, вспомни, что это — твое решение. Я просто плыву по течению.
Высказав свою точку зрения, Зейн ушел в спальню и закрыл за собой дверь, оставив новобрачную в размышлениях о том, встанет ли ее мир обратно с головы на ноги, и если встанет, то надолго ли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40