Я прошу о перемирии, а не о капитуляции. Просто временное прекращение огня, понятно?
Она выпрямилась и кивнула.
— Ты прав. Нам нужно время, чтобы разобраться. Мне кажется, ты не больше готов к этому, чем я.
— Может, даже и меньше, — угрюмо отозвался Джесси.
— Не хитри. — Мэг высоко подняла брови. — Во всяком случае, мы на твоей территории. Согласись, Техас дает тебе дополнительную поддержку.
— Какая разница, в чьем мы штате?
— Спроси Тома Ти и дедушку — они встретились на полпути, в Сент-Луисе.
— Ты хочешь в Сент-Луис? Прекрасно! Завтра же садимся в мою машину и едем в СентЛуис.
— А почему не в мою? Почему мы должны ехать в твоей машине?
— Да потому, черт побери, что твоя машина — не твоя, она взята напрокат! Мы поедем в моей машине, и точка!
— Джесси…
Он обреченно вздохнул:
— Ну что еще?
Она улыбнулась.
— Мне кажется, перемирие — просто чудесная мысль.
Почему в разговоре с ним я стараюсь, чтобы последнее слово всегда оставалось за мной? Я ведь не была такой раньше, удивлялась Мэг, готовясь ко сну.
Выдавливая зубную пасту на щетку, она вспомнила, что Джесси всегда выдавливал пасту из середины тюбика и почти никогда не завинчивал колпачок. Теперь все ее тюбики аккуратно закручены с конца и все колпачки завернуты.
И еще ей больше не надо есть бобы с копчеными сосисками, выливать в раковину сладкий чай… и с нетерпением ждать ночи.
Выйдя из ванной, она остановилась перед двухспальной кроватью, не самой большой из всех, какие она видела, но очень удобной для двоих. Это уж она знала точно.
Мэг с грустью опустилась на кровать и обняла полированный деревянный столбик. Придется спать здесь. Выбора нет. Но при виде того же самого покрывала с узором из обручальных колец ей захотелось плакать.
Нет, наши деды поступили очень жестоко, уже в который раз подумала Мэг. Где угодно — только не здесь. Уж лучше бы на извергающемся вулкане.
Не говори глупости! — остановила она себя.
Вскочила, выключила лампу и нырнула под одеяло.
Сегодня мне не удастся даже глаз сомкнуть.
Ну и вид у меня будет завтра…
Но она уснула. И видела сны.
Вот Джесси переносит ее через порог старого дома… они оба смеются… руки Джесси скользят по ее телу, и он ставит ее на ноги перед ярко горящим камином.
— Я люблю тебя, Мэгги. Никогда не думал, что могу кого-то любить так, как тебя.
— А я люблю тебя, Джесси Джеймс Таггарт.
И буду любить до самой смерти.
С удивленными восклицаниями она рассматривала старый дом, опьянев не от вина, а от возбуждения. Они переходили из комнаты в комнату, пока не подошли к последней двери.
— Ох, Джесси, я никогда не видела такой кровати!
— Это брачное ложе, Мэгги. Кровать сделал мой прапрапрадедушка, а перину сшила и набила моя прапрапрабабушка. Том Ти привез сюда на медовый месяц бабушку Эгги, мой отец — мою мать, а теперь я привез тебя.
«Стетсон» пролетел через всю комнату и точно приземлился на одном из столбиков… Горячие, нетерпеливые пальцы Джесси расстегнули пуговицы ее красного дорожного костюма, а потом запутались в ее густых, до пояса волосах и разложили их по всей подушке, словно шелковый веер.
— У тебя самые красивые на свете волосы, самые красивые глаза, самый…
— Самый чудесный муж. Джесси, пообещай мне, что мы всегда будем так счастливы… как сейчас. Пообещай!
— Обещаю, любовь моя. Все, что хочешь! Да, все, что хочешь!
Мэг резко села на кровати, задыхаясь, с бешено бьющимся сердцем. Несколько мгновений она пыталась сообразить в темноте, где находится, а потом поняла, что это всего лишь сон. Нет, даже не сон, а воспоминание. Она снова упала на подушку и крепко зажмурилась. Боль, которую он причинил ей потом, заглушила радость первых дней.
Прижав к груди подушку, Мэг усилием воли заставила себя успокоиться. Если я не могу контролировать свое подсознание, то уж жизнь-то свою смогу. И сделаю это непременно.
Я буду вежлива, но холодна. Не буду цапаться. Не буду спорить. Не буду обижаться. Я постараюсь вести себя так, как принято в культурном обществе.
С удовольствием обдумывая свой новый сценарий, Мэг решила доказать ему, что перед ним женщина, которая не потерпит никакого вздора. Женщина, умеющая управлять своей жизнью, серьезная и ответственная, которая может принять правильное решение, когда дело касается ее сына. Включая и то, в какую школу ему ходить. Ведь это лишь первый из многих важных вопросов, касающихся Рэнди. Если им с Джесси не удастся договориться сейчас, то впереди у них долгие годы споров и ссор.
А если мы уладим свои отношения, то я не буду тосковать по нему, даже во сне.
А может, и буду…
Маргарет подняла глаза от шипящей на сковородке колбасы и сдержанно улыбнулась Джесси.
— Доброе утро, — произнесла она спокойным, деловитым тоном.
Он выдавил из себя всего одно слово:
— Кофе!
Джесси выглядел ужасно. Так ужасно, что Мэг побоялась, как бы ее сочувствие не испортило хорошо продуманного образа небрежного превосходства.
Он не побрился, и на подбородке торчала щетина. Отросшие, волосы закручивались вокруг ушей и падали на лоб, а глаза потемнели от усталости. Джесси был босой, в потертых джинсах и клетчатой рубашке нараспашку. Она молча смотрела, как он налил себе кофе, сделал большой глоток…
И обжегся.
— А, ч… — Он бросил на нее быстрый взгляд и закончил: — Горячо!
Мэг достала из буфета стакан, налила воды и протянула ему.
— Спасибо! — обрадовался Джесси.
Ну зачем ты это сделала! — мысленно отругала она себя. Если мы начнем оказывать друг другу любезности, то держаться на расстоянии окажется гораздо труднее.
Она с удивлением обнаружила, что взяла в руки банку варенья и теперь тщетно пытается открыть крышку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43