Ну что же, так даже лучше, когда мы встретимся с Джесси, надо помнить о старых обидах, думала Мэг, подъезжая к лужайке перед домиком Таггартов. Если только он не изменился полностью, устоять перед этим человеком будет непросто. Придется быть все время начеку.
Она сразу же увидела его. Обнаженный по пояс, он ставил в свежевыкопанную яму столб для ограды корраля. Когда Джесси выровнял столб, на гладкой загорелой спине напряглись сильные мускулы. Мэг пробрала дрожь.
Джесси Джеймс Таггарт был шести с лишним футов, а в ковбойских сапогах, даже старых, со стоптанными каблуками, еще выше. Рядом с ним Мэг казалась совсем крошкой.
Вылинявшие от бесконечных стирок джинсы обтекали его узкие бедра и мускулистые ноги, как кленовый сироп — оладьи. Мэг облизнула пересохшие губы и заставила себя отвести глаза. Заглушив мотор, она еще раз напомнила себе, что подобные мысли доставляют девочкам серьезные неприятности, и взрослым девочкам — тоже. Нужно думать только о деле.
Ее дед выразил свое пожелание, точнее, требование, предельно ясно.
«Вы с Джесси слишком упрямы, чтобы снова сойтись, и слишком упрямы, чтобы развестись, — заявил Джон Рэндал с необычной для него прямотой. — Вы устроили войну нервов: кто кого, и от этого страдает ваш сын. Ты и Джесси Таггарт обязаны прийти к какому-то соглашению, прежде чем ты вернешься в Бостон, а это означает, что вы решите раз и навсегда: ваш брак либо продолжается, либо прекращается».
От этого страдает ваш сын. Чувство вины окружало ее, как уродливое облако. Неужели я плохая мать? Сомнение, порожденное угрызениями совести, заставило ее подчиниться шантажу деда. Она не побоялась бы никаких угроз, но ради Рэнди готова была на что угодно.
Все равно ей пришлось бы воевать с Джесси из-за той школы, которую она выбрала. Чтобы заставить его согласиться, могли понадобиться месяцы, но она была уверена: Джесси поймет, что эта школа действительно необходима их сыну. При всех его недостатках Джесси любит своего ребенка и хочет ему только добра.
Это было единственным достоинством, которое она соглашалась признать за мужем. Мэг вздохнула. Если бы только Джесси не был таким волком-одиночкой. Если бы он не заблуждался так сильно!
Если бы Джесси не был так великолепен, мысленно поправила она себя, когда он выпрямилея, отпустил столб и вытер руки о джинсы. Только после этого Джесси, оглянулся, словно не торопясь возобновить старое знакомство.
От первого же взгляда на него у Мэг перехватило дыхание, точно так же, как восемь лет назад. Тогда, на заснеженном склоне в Эспене, он был явно не на месте. Сейчас же он снова оказался в своей стихии, а вот ее ожидали немалые трудности.
Джесси снял со столба свой поношенный «стетсон» и нахлобучил его на голову. Потом сдернул с забора рубашку и двинулся к Мэг так хорошо знакомой ей легкой, быстрой походкой. Он не улыбался, она тоже.
Она просто замерла рядом с машиной, точно мышка, ожидающая решения кота: схватить ее сразу или сначала поиграть с ней.
Джесси остановился футах в десяти от нее, наклонил голову набок и прищурился. Рассеянно приподнял шляпу и заправил под нее влажные пряди темных волос. Потом натянул рубашку. И все это — не сводя с нее глаз.
Жаль прятать под одеждой такое тело, подумала Мэг, наблюдая за ним. Гладкая, покрытая мощными мускулами грудь, подтянутый живот. Она помнила на ощупь его Кожу, упругость его…
— Тебе бы надо было постричься, — вдруг произнесла она и отвернулась, чтобы не видеть его больше. И не вспоминать.
— А вот тебе не надо было.
От его голоса, который она вот уже два года слышала только искаженным телефоном, по спине у нее побежали мурашки. Этот низкий хрипловатый голос всегда казался ей необыкновенно сексуальным.
Немедленно прекрати! — приказала она себе. Не позволяй заманить себя в эту ловушку.
— О чем это ты? — поинтересовалась она вслух.
Он подошел к ее «хонде».
— Ты постриглась. А мне нравились длинные волосы. — Он словно обвинял ее в неверности.
Мэг виновато коснулась светлых кудрей, поймала себя на этом жесте и отдернула руку.
— Я обрезала волосы уже больше года назад. Всем нравится.
Он открыл багажник.
— Раньше было так красиво — длинные, шелковые…
Он умолк, но слишком поздно. Их взгляды встретились, и она поняла, что он тоже помнит, как раскладывал ее волосы по подушке шелковым веером.
— Хорошо хоть ты не перекрасилась.
— А почему это я должна перекрашиваться? — вспыхнула Мэг, доставая из машины маленький кожаный чемодан. — Меня вполне устраивают мои волосы, даже если ты предпочитаешь обесцвеченных блондинок.
— Черт побери, я вовсе не… — Джесеи выпрямился. На щеках играли желваки, глаза были полуприкрыты, а голос стал похож на шипение разъяренного кота. — А может, это блондинки предпочитают меня?
Мэг мысленно сосчитала до пяти.
— Меня это не удивляет, — ласково сообщила она и подняла чемодан. Обогнув машину, она поставила чемодан на землю и глубоко вздохнула: — Домик выглядит совсем как прежде.
— Угу, — согласился Джесси. — Он совсем не изменился. Только мы изменились.
С этим трудно было спорить, и она снова окинула взглядом длинный деревянный дом. Он стоял в окружении дубов, позади него протекала Хэндбаскет-Крик. Кирпичная труба на крыше говорила о том, что в доме есть камин, единственный источник тепла. Боковую сторону и половину фасада занимала открытая веранда.
Мэг знала, что дом построен еще прапрапрадедушкой Джесси в пятидесятые годы — восемьсот пятидесятые. Вскоре после этого Таггарты перебрались на двести миль севернее и построили ранчо «Рокинг Т.». Но сохранили и дом на берегу Хэндбаскет-Крик — как воспоминание о предках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43