– Как я уже сказала…
– Пожалуйста, леди Бруксвил, – неожиданно резко оборвал ее Сале. – Завещание будет оглашать мэтр Анкомбр. Я не вправе распростра…
– Ну и когда этот старый маразматик собирается оглашать? – надменно проскрипела английская тетушка.
Сале замялся.
– Мсье Сале, между прочим, мне это тоже интересно, – сказала я. – Я очень надеюсь переговорить с нотариусом до процедуры оглашения.
Как ни странно, никаких желчных комментариев не последовало. Тетушка лишь скривила губки, прежде чем промокнуть их салфеткой.
– Нет проблем. Загляните в нашу контору в любое время, когда вам будет удобно.
– Машина с шофером в вашем распоряжении, – сказал Рейно.
Сале и все остальные вели себя так, как если бы я по собственной инициативе очутилась здесь и за этим столом.
– Завтра утром, – отрезала я.
– Прекрасно, – сказал Сале. – Позвоните мне завтра утром, и я сам заеду за вами. Жаль, конечно, что ради щепетильности вы готовы отложить вашу запланированную ревизию бухгалтерии имения на другой день.
Я растерялась: кто бы мог подумать, что я, оказывается, планировала эту самую ревизию на завтра!
– Не страшно, доктор Брэбьи, – замурчал и заулыбался управляющий. Планы, они на то и есть, чтобы меняться. Право, не страшно. Даже лучше для меня – я еще разок просмотрю всю отчетность и книги.
Английская тетушка поглощала цыпленка. Молча и с нескрываемым вожделением, как если бы здесь она была абсолютно одна.
Остальные тоже занялись принятием пищи. Жан-Пьер суетился возле леди Бруксвилл. Глиссе подкладывал себе и подливал вина. Рейно и конюх энергично орудовали ножами и вилками и по части выпивки едва ли отставали от управляющего. Сале не пил вообще. Моник забытым изваянием уныло высилась в углу столовой с норковой шубой в обнимку. Да и обо мне, похоже, тоже все вроде бы забыли.
Наконец Рейно нарушил тишину, предложив всем перебраться в курительную комнату.
– И заодно принять по глоточку виски, – добавил он.
– Что ж, неплохо для пищеварения, племянничек, – с фарфоровой улыбкой заметила, поднимаясь из-за стола, английская тетушка, насытившаяся и, хотелось верить, подобревшая.
Мужчины дружно вскочили. Я осталась сидеть и торопливо соображала, как вести себя дальше.
– Впрочем, и по два глоточка на сон грядущий не помешает, – добавила леди Бруксвилл и покосилась на огромную серебряную вазу с фруктами в центре стола.
Я машинально проследила за ее взглядом и вдруг физически почувствовала: как же страстно этому тщедушному злобному существу хочется схватить и румяный персик, и эти груши, и светящийся виноград, убежать с ними, а потом есть в одиночку, долго и медленно наслаждаясь ароматом, спелостью, сочной нежной мякотью…
Но леди Бруксвилл уже перевела свои глазки на меня, царапнула ими по лицу, будто в отместку за прочитанные мною мысли, и снизу вверх, но так, как если бы она смотрела с вершины, воззрилась на нотариального поверенного.
– Мсье Сале.
– Да, мадам?
– Полагаю, вы приехали на своем авто?
– Да, мадам.
– В таком случае виски вам ни к чему. Кроме того, я отпустила такси, и вы, я уверена, не допустите, чтобы женщина добиралась до своей жалкой ночлежки пешком по темноте?
Рейно и конюх радостно перемигнулись.
– Безусловно, мадам. И это для меня большая честь…
– Честь? – с ухмылкой перебила она. – С каких это пор у законников появилась честь?
Сале побледнел.
– Простите, леди Бруксвилл? – пробормотал он.
– Моник! – громко произнесла я, и внимание всех сразу переключилось на меня.
– Да… мадам?
– Отнесите вазу с фруктами в машину мсье Сале. Думаю, мсье Сале не затруднит доставить их леди Бруксвилл?
Сале еще не успел рта раскрыть, как двинувшаяся было к столу Моник оторопело поинтересовалась:
– Вместе с вазой, мадам?…
– В чем дело, Моник? – молниеносно возмутилась леди Бруксвилл. – Это ваза моего родного брата! О, милый Рене! – Голос тетушки зазвучал медово. – Подойди ко мне, я тебя поцелую! – И она протянула к нему руки.
Рейно послушно направился к тете.
– Как это трогательно, мой милый! Фрукты!
– На здоровье, тетушка!
Леди Бруксвилл обернулась к Сале:
– Голубчик, вам давно следовало бы привести сюда эту самозванку, чтобы мой мальчик начал по-настоящему заботиться о своей тете! Сале, дайте-ка я обопрусь на вашу руку, а по дороге вы мне расскажете, сколько эта самозванка пообещала заплатить вам с вашим Анкомбром! Рене, проводи меня до авто, мой милый.
– Да, тетушка!
Рейно, отпихивая Сале, засуетился, помогая ей надеть пальто. Жан-Пьер подобострастно держал громадную фруктовую вазу. Конюх и Глиссе с не меньшим подобострастием возвышались рядом со своими креслами. Моник с высоты своего роста взирала на меня надменно.
– Деточка, – сказала ей английская дама, – пойдем со мной, мне как раз нужна была компаньонка. Джентльмены! – в завершение изрекла она и, вероятно, чопорно кивнула оставшимся, но я этого уже не видела, потому что, задыхаясь от беспомощной ярости, со всех ног рванула из столовой.

Глава 10,
в которой я влетела в «Викторию»

Небывалая усталость навалилась сразу, стоило мне лишь щелкнуть выключателем и увидеть безмятежную мощь интерьера. Но я заставила себя прибавить шагу и уже была в спальне, схватила с трельяжа у порога свою сумочку, полезла за мобильным и вдруг увидела на ковре ярко-красное пятно. Раздавленный тюбик губной помады валялся в жирной кляксе на том же месте среди тех же обрывков обертки, но я не могла припомнить, чтобы, уходя отсюда, Рейно или я на него наступили бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52