Я не могла оторвать глаз, однако успела заметить, что восхитительное зрелище не произвело ни малейшего эффекта ни на английскую тетушку, ни на Моник, которая с реверансом подхватила небрежно сброшенный покровительницей драгоценный мех.
«Призрак» беззвучно приоткрыл двери и исчез.
– Тетушка, – снова начал Рейно, яростно расправляясь со своей прядью, – позволь тебя познакомить…
– Помолчи! – прикрикнула она, обвела собравшихся пронзительными глазками и остановила их на мне. – Это и есть мнимая дочь моего безумного брата? Та самая самозванка?
За сегодняшний вечер мне доставались и не такие взгляды, я выдержала и этот. И, прерывая затянувшуюся паузу, по-английски заявила:
– Кем бы я ни была, пока еще никто не отменял вежливость.
– Не увиливай, милочка! Ты прекрасно меня поняла! – ответила старушка тоже по-английски, не дожидаясь приглашений, заняла кресло перед чистым прибором и снова перешла на французский: – Мой несчастный Ромуаль просто-напросто спятил перед смертью…
– Пожалуйста, тетя, – вмешался Рейно, – не затевай ссору. Мы все мирно ужинали…
– Ага, значит, теперь Вавилон называют мирным ужином? Прелестно! А ну, подайте мне супу! – И куриная лапка английской тетушки послала королевский жест к потолку.
– Сию минуту, леди Бруксвилл! – ожил Жан-Пьер и бегом умчался из столовой.
– Ну что, теперь воды все в рот набрали? Заигрывали тут с новой хозяйкой? Да? Подлаживаетесь, как вам жить с нею дальше? Ну-ну. – Старушка укоризненно потрясла костистыми лапками и головкой с сиреневым перманентом. – Только еще не сказано последнее слово!
– Пожалуйста, тетя Жюстин, – в очередной раз заговорил Рейно, – давай поедим мирно. Вовсе не обязательно в первый же вечер презентировать доктору Брэбьи собственные эмоции.
– Доктору? Какому еще доктору?
– Мадемуазель Брэбьи – доктор математических наук.
– И ты веришь этим фантазиям? Эта особа – доктор?
– Тетушка! Уйми свои эмоции!
– Эмоции! Эмоции! Мальчишка! Это у тебя эмоции, а я ими никогда не страдала! Я люблю ясность! И поэтому считаю, что эту особу пора от иллюзий избавлять! Избавлять!
Я наблюдала молча. Глиссе меланхолично, маленькими кусочками вкушал отбивные, щедро запивая их вином. Конюх дотошно изучал напиток в своем бокале, рассматривая на свет, а Сале внимательно следил за перепалкой, морщил лоб и временами качал головой.
– Леди Бруксвилл, – наконец решительно и сухо заговорил он, – правовой аспект полностью ясен. Вы не можете посягать ни на кого и ни на что. Шевалье де Ласмар составил свое завещание в здравом уме и твердой памяти. Тому имеется достаточно подтверждений. На это вы тоже не можете посягать, леди Бруксвилл.
– Ну-ну. Посягать! Правовой аспект! – Она хмыкнула. – Выскочка! Парвеню! Я потребую анализа крови! Не волнуйтесь, дружочек! – Она хмыкнула еще раз и передернула плечиками.
Я задохнулась. Действительно, Рейно прав: вовсе не обязательно обрушивать на меня лавину эмоций.
– Без согласия доктора Брэбьи, – абсолютно спокойно заявил нотариальный поверенный, – экспертиза крови невозможна. И, собственно, какая вам от этого выгода, леди Бруксвилл? Даже если кто-то подвергнет сомнению отцовство шевалье де Ласмара, завещание в любом случае своей законной силы не теряет.
Леди Бруксвилл презрительно хмыкнула. Крылья ее острого длинного носика дрогнули.
– Это мы еще посмотрим, законник!
Жан-Пьер принес ей суп, и ложка в куриной лапке замелькала пропеллером. Честное слово, это было крайне жалкое зрелище.
– А вы довольны результатами по услугам этого сезона, мсье Глиссе? – тем временем обратился к управляющему Сале.
– Ну это как посмотреть, – протянул тот, в очередной раз подливая себе вина. – Более или менее.
– А как с сеном для лошадей?
Конюх поморщился.
– Так себе, – меланхолично ответил управляющий. – Качество в этом году не очень хорошее. Дожди.
– Значит, вам придется докупать?
– Как обычно. Другого не придумаешь.
– Доктора Брэбьи определенно заинтересует ваша бухгалтерия. Доктору Брэбьи нужно поскорее составить мнение о своей собственности.
Я заметила, как по лицу Глиссе мелькнула тень, но собрался он мгновенно и, со старательной вежливостью глядя на меня, промурлыкал:
– Безусловно. В любое удобное для доктора Брэбьи время.
– Что это значит? Собственность этой особы? – Английская тетушка звучно выронила ложку. – То есть дело окончательно решено?
– Оглашения завещания, как вы знаете, еще не было, леди Бруксвилл. – Сале одарил старушенцию своей дивной мальчишеской улыбкой. – Мне следовало бы сформулировать «будущая собственность». Но ждать осталось недолго, и доктор Брэбьи скоро станет полноправной владелицей Манор дю Ласмар и всего, что ему принадлежит, и тем самым будет исполнена последняя воля покойного.
– Ну конечно, вы, законники, вечно вывернетесь с формулировками! Вам наплевать, что старой женщине придется стоять на паперти с протянутой рукой!
– Вам не придется стоять с рукой, леди Бруксвилл. Ваш брат позаботился о вас. К сожалению, на настоящий момент я не могу ознакомить вас с его волей более подробно.
Маленькие бесцветные глазки алчно вспыхнули.
– Легат? Завещательный отказ?
– Сожалею, но я не имею права разглашать.
Старушка хмыкнула и поджала губки.
– Подачка! Мне, которая имеет право на все! Я его единственная кровная родственница!
– Леди Бруксвилл, не забывайте о единственной дочери шевалье де Ласмара.
– Ха! – сухонькое личико иронично сморщилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52