зеленого, персикового,
лилового, красновато-коричневого, трех оттенков кремового, бирюзового и
оливкового - у этих последних были два оттенка, уникальных для зуранского
спектра и не существующих на Земле. Его одежда вся была в бахроме,
складочках, оборочках, плиссировке, вырезах, пуговичках, ремешках,
вышивках, керамических брелках, значках, крошечных жемчужинках, маленьких
пластинках янтаря, золотых бляхах, повязках, кисточках и тому подобных
безделицах.
Развернув тяжелый свиток пергамента, он с важным видом коротко
кашлянул и открыл рот. Пергамент весь был в печатях, подписях, восковых
оттисках, золотых шнурах и выглядел очень внушительно. Полностью завладев
вниманием, человечек начал быстро читать завывающим и визгливым голосом:
- По приказу Архиепископского Сената Направленного Против Впавших в
Ересь Безбожников, Департамент Святого Отдела Инквизиции во Имя Очищающей
Веры, Раздела Святых Верований, Моралей, Манер и Религий, Филиал
Высочайшего Конгресса Верности...
- Надо понимать, что мы арестованы? - не выдержав, рявкнул Амалрик.
Человечек замолчал и поднял один глаз на рассерженного молодого
гиганта.
- Не совсем. Мы будем просить Любви и Сострадания у Благословенного
Господа для тебя и твоего сообщника, целые кварталы сядут в стороне для
твоей же пользы в Священном Верхнем Суде во имя Святого Очищения твоих
грехов.
- А какие преступления мы совершили? - спросил Убенидус.
Постное официальное лицо осуждающе взглянуло на него.
- Преступление? Не преступление, вы впали в тяжкую ересь, но из любви
и сострадания мы желаем направить ваши мысли для радости и совместному с
нами восхвалению единства Братства с Верой.
Амалрик не выдержал.
- Возможно, эта штука и является для вас храмом или чем-то в этом
роде, - проворчал он, показывая толстым пальцем на лабиринт. - И если мы
что-то нарушили, приземлившись здесь, то просим прощения. Мы немедленно
уберем нашу лошадь в другое место, если вы соблаговолите указать, куда нам
следовало бы опуститься.
Чиновник, казалось, ужасно расстроился. Он покраснел, щеки его
втянулись, и он куснул нижнюю губу.
- Нет, нет, нет! Вы не поняли! Теперь вы не можете уехать. Вы впали в
одну из Высших Ересей! Вы не можете покинуть город, пока наши чувства и
братская забота не исцелит ваши заблудшие умы.
Убенидус снова попытался прервать чиновника.
- Иначе говоря, мы под арестом за совершение одного из Высших
Святотатств в вашей Религии? - воскликнул он. - Могу я попросить
объяснить, что же мы натворили? Только простыми, обычными словами.
Чиновник с трудом придал лицу надменное выражение. Наконец он сказал
придушенным голосом:
- Вы... летели! Только Божества Высших Сфер могут нарушать покой
Святого Небесного Царства! - сказав эту скверную и непристойную фразу, он
словно получил пощечину. Побледнев, он коснулся груди, губ и бровей,
совершая священный обряд очищения, потом, достав из-за пояса маленький
пузырек, он окропил все, до чего дотянулась его рука, святой водой.
Обыденную речь в Оолимаре, похоже, не жаловали.
Убенидус все же не оставлял попыток вразумить его. Замечательно
спокойным голосом он заметил:
- Но, досточтимый, мы даже не принадлежим к вашей религии. Я
приверженец Образманского Таинства, а мой молодой друг поклоняется
Сегастириенскому Пантеону...
Кажется, колдун сказал нечто еще более скверное и результат не
заставил себя долго ждать.
Он был поистине эффектен. Стражники все, как один, побросали свои
копья, пали ниц и закрыли уши руками. Потом они разбежались во все
стороны, стуча сандалиями по камням мостовой, да так, что только пятки
сверкали.
Что до суетливого маленького человечка, то он прижал свой пергамент к
сердцу, стал свинцово-серым, закатил глаза, явив миру налитые кровью белки
и рухнул замертво на мостовую.
Амалрик и Убенидус обменялись ничего не понимающими взглядами.
- Тем лучше, - проворчал человекобог. - Похоже, нам не стоит особо
задерживаться в священном городе Оолимаре. Наверное, стоит сейчас же
воспользоваться удобным случаем и убраться отсюда восвояси. Мы вполне
можем передохнуть сегодня вечером где-нибудь на холмах и наверстать
упущенное завтра.
- Полностью согласен, - просипел маленький колдун, беспокойно
оглядываясь, чтобы вовремя увидеть и предупредить новое нападение
стражников. - Теологические диспуты всегда были одним из самых любимых
моих занятий, но даже самый красноречивый, подготовленный и всезнающий
спорщик найдет свои способности весьма бледными перед убедительными
аргументами в виде крепких кулаков и воинов в латах. Давай поднимемся и
кончим обременять святую твердь Оолимара своим святотатственным
пребыванием.
- Смотри, что это? - воскликнул Амалрик, указывая рукой.
На гребне ближайшего зиккурата толпа людей с высокими плюмажами
суетились вокруг удивительного механизма. По виду он напоминал
обыкновенную катапульту, но был так разукрашен и увешан дьявольскими
масками, ликами демонов и гоблинов, разными священными амулетами, что
нельзя было сказать ничего более определенного. Два священника вытащили
откуда-то гигантский шар из белого стекла и осторожно положили его в чашу
катапульты - если это была катапульта.
Это была катапульта.
Поднявшийся вечерний ветер слабо донес до них сухой треск трения
канатов, скрип заводимого рычага, приказы и распоряжения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16