В два таких странных прыжка Конан оказался
на тронном возвышении, и его руки сомкнулись на толстой шее крохотного
жирного бога-короля, болтающего ножками на своей куче черепов. Здоровый
глаз римпоуча выпучился от ужаса, а лицо его почернело, так как могучие
пальцы Конана сдавили ему горло.
Стражники и аристократы засуетились вокруг, вопя в панике, или
стояли, застыв от шока и ужаса при виде чужака-гиганта, который посмел
совершить насилие над их божеством.
- Пусть кто-то посмеет приблизиться ко мне, и я вышибу дух из этой
жирной жабы! - рявкнул Конан.
Из всех мерувийцев в зале один только Великий Шаман не проявил
признаков паники или удивления, когда разъяренный юноша взорвался бешеным
вихрем. На чистейшем гирканском он спросил:
- Чего ты желаешь, варвар?
- Освободите девушку и чернокожего! Дайте нам лошадей, и мы навсегда
покинем вашу проклятую долину. Если вы откажетесь или попытаетесь обмануть
нас, я превращу в лепешку вашего крошечного короля!
Шаман кивнул своей черепоподобной головой. Его зеленые глаза на маске
из туго натянутой желтой кожи были холодны как лед. Повелительным жестом
он поднял свой резной посох из черного дерева.
- Освободите принцессу Зосару и черного пленника, - спокойно приказал
он.
Бледные от страха слуги с перепуганными глазами принялись исполнять
его приказание. Джума заворчал, разминая запястья. Рядом с ним дрожала
принцесса. Конан подтолкнул вперед жирное тело короля и шагнул вниз с
тронного возвышения.
- Конан! - взревел Джума. - Берегись!
Конан обернулся, но слишком поздно. Великий Шаман начал действовать в
тот миг, когда Конан был на краю возвышения. Молниеносный, как атакующая
кобра, его эбеновый посох взмыл кверху и легко коснулся плеча Конана в том
месте, где кожа просвечивала сквозь дыры в изодранной одежде. Конан замер,
не добравшись до противника. Бесчувственность сковала его тело,
распространившись как яд из змеиных клыков. Его ум затуманился. Голова
стала слишком тяжелой и упала на грудь. Он безвольной грудой рухнул на
пол. Полузадушенный маленький король вырвался из его хватки.
Последним звуком, который слышал Конан, был громовой рев чернокожего,
которого погребла под собой копошащаяся куча коричневых тел.

4. КРОВАВЫЙ КОРАБЛЬ
Сильнее всего были жара и вонь. Мертвый испорченный воздух подземной
тюрьмы был застоявшимся, затхлым. Он пропитался вонью множества потных
тел, скученных в тесноте. Два десятка нагих людей были втиснуты в эту
грязную дыру, которую со всех сторон окружали многотонные каменные блоки.
Среди заключенных было много маленьких коричневокожих мерувийцев,
которые вяло и апатично лежали. Была горстка коренастых невысоких воинов с
раскосыми глазами из числа тех, кто охранял священную долину - азуэри.
Была пара человек горбоносых гирканцев. И там же были Конан Киммериец и
его гигантский чернокожий товарищ Джума. Когда посох Великого Шамана вверг
Конана в бесчувственность, и стражники одолели могучего Джуму, навалившись
на него всем скопом, разъяренный римпоуч распорядился, чтобы они
подверглись самому суровому наказанию за свое преступление.
Однако в Шамбале высшим наказанием была не смерть, которая согласно
мерувийской вере лишь освобождала душу для нового воплощения. Худшей
участью считалось рабство, ибо оно лишало человека его человеческих прав,
его личности. Итак, Конан и Джума были приговорены к рабству.
Думая об этом, Конан издавал глубокое горловое рычание, и его глаза
на темном лице горели диким огнем из-под косматой спутанной гривы
нестриженых черных волос. Прикованный рядом с ними Джума, чувствуя ярость
товарища, ухмыльнулся. Конан сердито уставился на него. Иногда его
раздражало непоколебимо хорошее состояние духа Джумы. Для свободолюбивого
киммерийца рабство действительно было невыносимым наказанием.
Для кушита же в рабстве не было ничего нового. Охотники за рабами
вырвали его ребенком из рук матери и вывезли из знойных джунглей Куша на
рынок рабов в Шеме. Некоторое время он был работником на шемитской ферме.
Затем, когда развились его огромные мускулы, он был продан как
ученик-гладиатор на арены Аргоса.
За победу в играх, которые проводились в честь триумфа короля Аргоса
Мило над королем Зингары Фердруго, Джума получил свободу. Некоторое время
он жил в разных гиборейских государствах, промышляя воровством и
случайными заработками. Затем он перебрался на восток, в Туран, где его
могучее телосложение и боевое искусство обеспечили ему место в рядах
наемников короля Йилдиза.
Там он и познакомился с юным Конаном. Они с киммерийцем подружились с
самого начала. Они вдвоем были самыми высокими среди наемников, и оба
происходили из далеких окраинных стран; они были единственными
представителями своим рас среди туранцев. Теперь их дружба привела их в
яму для рабов в Шамбале, и скоро приведет их к предельному позору рынка
рабов. Там они будут стоять нагими на слепящем солнце, их будут щупать и
тыкать в них пальцами возможные покупатели, пока распорядитель рынка будет
восхвалять их силу.

Дни тянулись медленно - так увечные змеи с трудом волочат свои хвосты
по грязи. Конан, Джума и другие засыпали, просыпались, получали деревянные
чаши с рисом, от которого основательную долю брали надзиратели.
Заключенные проводили дни в тяжелом сне или вялых ссорах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12