Вокруг стен во всем своем великолепии поднимались снежные пики, окрашенные в разные цвета лучами заката или рассвета — сейчас беглецам было трудно разобрать, поскольку пленники не сразу смогли сориентироваться по сторонам света. Солнце Ситри сверкало в безмятежной небесной голубизне ослепительно белым шаром. В этом неистовом сиянии каждая деталь подчеркивалась еще резче.
Замок находился под осадой. И осаждало его нечто пострашнее и могущественнее любой армии — не кто иной, как Дзармунджунг собственной персоной, праотец всех драконов.
Лучник радостно закричал, привлекая внимание гигантской рептилии. Очевидно, старый дракон почувствовал, что с ними стряслась беда, или, может быть, узнал с помощью магии, и восстав из вековой летаргии, вышел из своей пещеры, готовый вновь, как и в прежние времена, сразиться со старинными врагами.
Внешняя стена крепости Яклы была выстроена из массивных каменных кубов, каждый весом с тонну, а то и две. Стена — столь широка, что двое людей могли запросто прогуливаться вдоль нее рука об руку, а при необходимости и с легкостью разойтись на ней. Но мощь каменной стены не могла противостоять силе Дзармунджунга. Дракон уже облокотился на стену, встав во весь рост, и попросту разломил ее лапами на две части.
Гномы хлынули с парапета и крыши, бросая камни и рыча в бессильной ярости, словно собачья свора. Но даже их каменные снаряды, выпущенные из катапульт, ничего не могли поделать с ороговевшей шкурой Дзармунджунга.
Когда шестеро друзей добрались до заваленного каменным мусором двора между внутренней и внешней стенами крепости и выглянули из бойницы, они увидели, как старый Дзармунджунг уперся лбом в одну из башен и своротил ее легким движением головы.
При солнечном свете дракон смотрелся роскошно — гораздо более впечатляюще, чем в темной пещере. Пластины его чешуи отливали изумрудом. Сам он походил на огромную гору. Жилы вздулись на шее гигантской рептилии, а лапы крушили каменные глыбы и куски скал, дробя камень в пыль.
Люди видели, что замку осталось стоять недолго. Гномы, спрыгнувшие с падающей башни, разбежались во все стороны, и в небо взметнулись фонтаны пыли, как будто в горах произошел обвал. Еще одна башня разломилась на пять кусков и развалилась с жутким шумом, от которого вздрогнула земля и потемнело небо. Крики гномов потонули в этом адском грохоте.
Дзармунджунг ухмыльнулся, окутанный облаками пыли, точно снежный пик — поднебесными облаками. Из центральной башни раздался дикий вопль. Глаза путников невольно повернулись в ту сторону. На широком балконе, с выступающими вперед каменными горгульями стояла колдунья. Она была в ярости, ее рыжая грива развевалась, как кишащее змеиное гнездо. Даже с такого расстояния было видно, как горели ее глаза.
Она вытянула перед собой нечто, изготовленное то ли из дерева, то ли из металла, но больше всего эта штуковина напоминала шар с крыльями или рогатую звезду.
— Что это такое? — озадаченно протянула Аргира.
— Это ее волшебный скипетр, — объяснил молодой маг. — Молчи и смотри…
Колдунья взмахнула скипетром, и внезапно огненная струя хлынула спиралью в сторону старого дракона. Все инстинктивно пригнулись, когда эта клубящаяся молния пролетала над их головами. Казалось, солнечный свет померк.
Взрыв, последовавший за вспышкой, оказался поистине колоссален, как будто гигант, обитающий в горах, хлопнул в ладони. Огненная дуга изогнулась в небе, оставив за собой лишь желто-зеленый след, как после салюта. Металлически резкий запах озона заполнил воздух.
Морган завороженно смотрел на дракона, который так вовремя пришел им на помощь.
Но Дзармунджунг стоял как ни в чем не бывало, заинтересованно блестя большими желтыми глазищами. Старший из говорящих зверей обладал могучей магической защитой, которую черпал из гранитных костей гор и железных сосудов мира, и такой удар для него был подобен булавочному уколу.
Колдунья взвыла. Ее крик напоминал клекот орла, промахнувшегося во время охоты. Она снова воздела руки к своей рыжей гриве, из которой, видимо, черпала волшебство. Но теперь Содаспес успел приготовиться. Он побледнел, пот блистал на его лбу. Он медленно собирал силы, произнося про себя Имя, которое неспособен выговорить язык человеческий. Поэтому, когда он произнес его, Имя исчерпало силы молодого чародея, высосав его, точно вампир. Содаспес упал бы, если бы его вовремя не подхватили могучие руки Осгрима.
Но Имя, произнесенное Содаспесом, разрушило оружие колдуньи прямо у нее в руках. На семь частей развалился скипетр с треском, который можно было расслышать даже с такого расстояния. Искра, горевшая внутри крылатого шара, погасла, и сам шар покатился, раскалываясь на части, по каменному балкону.
Как закричала Якла! Взмахнув руками, Рыжая колдунья издала жуткий вопль. Затем обрушился балкон у нее под ногами, и вместе с камнепадом полетела вниз и сама колдунья. Ведьма исчезла из виду, вероятно, погребенная под руинами.
Ее гибель сломила боевой дух гномов. Они в панике бежали со стен крепости, побросав оружие, торопясь спасти свои жизни. Все, кроме одного — черного Тога. Король гномов высунулся из темного проема, оставшегося на месте обрушенного балкона, чем-то угрожающе размахивая. Увидев шестерых путников во внутреннем дворе, он пригрозил им кулаком.
— Она… мертва? — спросил Морган.
Коньен повернулся к Пришельцу.
— Мертва, говоришь? Что ж, может быть… а, может, и нет. Видишь ли, парень, тех, кто достиг особых высот в служении Хаосу и Древней Ночи, убить не так-то легко. Даже мертвые, они редко спокойно лежат в могилах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46