Стефани чувствовала себя гадким мальчишкой, подглядывающим в щелку за чем-то, что не было предназначено для посторонних глаз. Но она не в силах была оторваться от этой пары. Вот Эрнесто помог Заре лечь на меньшее из двух кресел. Улегшись, она потянулась за наушниками. Он что-то сказал, и Зара, прежде чем надеть наушники, улыбнулась в ответ, ласково дотронувшись до его руки. Эрнесто лег на соседнее кресло.
Стефани казалось, что она видит человеческие жертвы на языческом алтаре.
Внезапно на одном экране, испугав Стефани, крупным планом показалась Васильчикова. Пробежавшись по всем изображениям, Стефани остановилась на втором справа в верхнем ряду: Зара, в наушниках, с закрытыми глазами, указательным пальцем дирижировала оркестром, который слышала она одна.
На соседнем экране Эрнесто возился с вделанными в ручку кресла кнопками, пытаясь разложить его в трех плоскостях, как больничную кровать.
На мониторе в нижнем ряду – доктор Васильчикова. Наклонив голову и вытянув руки, она продолжала заниматься с автоматическими руками. Их зависшие в двух футах над креслами клешни повернулись, опрокинув колбы. Доктор, надорвав очередной пакетик с иглой, насадила ее на свободный конец пластиковой трубки. Дождавшись, пока с кончика иглы упадет несколько капель, чтобы изгнать воздух, она осторожно подняла руку Зары и…
«Вжик» – Стефани почувствовала боль в сгибе локтя, как будто иглу всадили в ее вену.
Любопытство, какая-то завороженность происходящим, а теперь и отвращение – все это притягивало глаза Стефани к экранам. Подобно человеку, который смотрит фильм ужасов, отшатываясь от экрана и в то же время не в силах оторвать глаз от него, Стефани была загипнотизирована зрелищем.
На другом экране доктор Васильчикова проделала то же самое с Эрнесто. Медленно капало лекарство. Свет в комнате стал постепенно гаснуть. Только лампы, подсвечивающие картины, развешанные на стенах, продолжали ярко гореть, омывая их ярким светом. Эти пациенты окружали себя роскошью даже тогда, когда лежали под капельницей, медленно доставлявшей им в кровь – что?
Но сейчас было не время раздумывать: Стефани увидела, что Васильчикова направляется к двери.
Стефани благоразумно ретировалась тем же путем, каким пришла сюда. Она на цыпочках прошла к двери и, только достигнув хрустальных колонн, разрешила себе рвануть со всей силой. Ее ждал Эдуардо, а она даже не представляла, сколько же времени пробыла здесь. Наверняка слишком много: отговорка насчет туалета здесь не пройдет. Надо быстренько придумать какое-то объяснение.
Доктор Васильчикова уже собралась выходить из больничного отделения, когда раздался телефонный звонок. Она включила переносной телефон.
– Васильчикова.
Выслушав сообщение, она сказала:
– Одну минуту, капитан, – и протянула трубку Эрнесто.
– Спасибо, доктор, – поблагодарил Эрнесто. Доктор быстро кивнула и вышла из процедурной, направляясь к видеомониторам.
– Да, капитан? – спросил Эрнесто.
– Это касается судна, которое преследует нас, – сообщил капитан Фалькао.
– И что?
– Наши приборы показывают, что оно по-прежнему следует в восемнадцати километрах от нас. Вы хотите, чтобы я что-нибудь предпринял?
– Одну минуту, капитан. – Эрнесто посмотрел на Зару. Лежа с закрытыми глазами, она слушала свою любимую музыку: собственную, недавно обновленную запись 1949 года. Ничто не тревожило ее: отгородившись от остального мира наушниками, она наслаждалась.
– Нет, капитан, – негромко ответил Эрнесто. – Я не считаю, что нам следует предпринимать какие-либо действия. И давайте сделаем так, чтобы эта информация осталась между нами, ладно? Не надо никого будоражить.
Когда Стефани вернулась на палубу, Зазы там уже не было. Все было тщательно прибрано, не оставалось никаких следов недавно закончившегося обеда.
При ее появлении из палатки вышел Эдуардо.
– Я уже собирался посылать поисковую партию, – заметил он, улыбаясь.
«Закон Стефани Мерлин: если необходимо соврать, надо сделать это с максимальной пользой» – строго сказала себе Стефани.
– Я еще забежала к себе в комнату захватить фотоаппарат, – сообщила она Эдуардо. – Но не нашла его. – Она села. – Как ты думаешь, он не мог остаться в Марбелле?
Он откашлялся.
– Я, должно быть, забыл сказать тебе.
– Забыл сказать? Что сказать?
Взгляд Эдуардо стал отстраненным.
– Мои родители очень заботятся о своей уединенности. Они патологически боятся фотоаппаратов.
– Так что ты хочешь сказать?
– Полковник Валерио всегда забирает камеры у гостей, которые впервые вступают на борт яхты. – Эдуардо улыбнулся и беспомощно пожал плечами. – У него, естественно, не было возможности сообщить тебе об этом, когда ты врезалась в нашу яхту. Фотоаппарат, скорее всего, у него.
– Понятно.
Он взял ее руки в свои. В его глазах было смущение.
– Я надеюсь, тебя это не очень расстроило.
– Нет. Ты же мне все объяснил.
– Отлично. А я рад, что ты вернулась вовремя.
– А что? – Стефани наклонила голову. – Я могла пропустить что-нибудь интересное?
Отпустив одну ее руку и продолжая удерживать другую, он подвел ее к борту палубы. Одно нажатие кнопки – и плексигласовые экраны разъехались в стороны.
Опершись на ограждение палубы, он указал ей в пространство перед ними.
– Это, – он повернулся к Стефани. Бриз трепал его волосы. – Ты чуть не пропустила вот это.
Она тоже оперлась на бортик. Там, на горизонте, из моря поднималось что-то туманное, подернутое голубоватой дымкой.
Он сделал шаг назад, его рука скользнула ей на талию. Придвигая ее к себе, он шепнул:
– Капри! Ты только подумай!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164