ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
И опять – не слышно ни звука.
Но все-таки лучше знать наверняка. Подойдя к центральному входу, он несколько раз нажал звонок и, отступив в тень, стал ждать.
Никто не вышел открыть дверь. Так он и думал: в доме никого не было.
Он миновал вход и подошел к французским дверям. Табличка на стекле предупреждала, что двери защищены электронной охранной системой. Нашли чем испугать!
Он достал из сумки маленький фонарик и обследовал раму. Ага. Вот оно – небольшой квадратик, вот еще один – на стекле. Сенсор, распознающий вибрацию. Защита от взлома.
Он усмехнулся: дело мастера боится. Вооружившись кусачками и небольшим обрывком проволоки с зажимами на конце, ухватив зубами фонарик, он орудовал быстро и умело. Всего несколько минут понадобилось, чтобы справиться с системой сигнализации и открыть дверь.
Ну вот, никакой сирены. Только тишина. Очень приятная, сладкая тишина.
Сложив орудия труда в сумку, он задернул молнию и шагнул внутрь, раздвигая голубые шторы. Фонарик выхватывал то часть столика с драгоценной инкрустацией, то причудливую ручку старинного кресла. Зеркала в золоченых рамах множили золотой лучик.
Он быстро переходил из комнаты в комнату, не давая себе труда тщательно осмотреть их. Он знал, что на это не стоит тратить время: он ничего не обнаружит. Чувствовалось, что в доме давно уже никто не жил: об этом говорил запах застоявшегося, непроветриваемого помещения – отличительная особенность заброшенного жилья.
Вернувшись в гостиную, он вышел через французскую дверь, не забыв закрыть ее за собой, и стал всматриваться в призрачно мерцающий, как бы парящий в воздухе греческий храм.
Затем он неторопливо пошел по холму, делая крюк, чтобы держаться в тени деревьев, приблизился к домику сзади и, нагнувшись, подошел к окну. Поставив сумку на землю, он уцепился за подоконник и подтянулся, чтобы заглянуть внутрь.
Внутри было темно, и без света фонарика он не мог определить, есть ли там кто-нибудь.
Прижимаясь к стене, он двигался вдоль нее, время от времени останавливаясь, чтобы заглянуть в окно.
Не было ничего, свидетельствующего о том, что дом обитаем. Однако ничто не говорило и об обратном. В деревне люди ложатся рано, так что вполне могло быть, что обитатели дома уже спали.
Поднявшись по ступеням, он громко постучал в дверь. Подождал. Опять постучал. И снова подождал.
Так он и думал. Никого. В свете фонарика он осмотрел массивную дверь. Она была сделана из цельного дуба и снабжена надежными замками.
«Ну что ж, не мытьем, так катаньем» , – подумал он и, направившись к боковому окну, стал его осматривать.
Как и французские двери основного дома, окна были оборудованы системой сигнализации, этого он и ожидал. Замки оказались детской забавой, что также не было неожиданностью.
Он покачал головой, удивляясь наивности домовладельцев. Все делают одну и ту же ошибку. Считают, что будут в безопасности, если спрячутся за огромными тяжелыми дверьми с массивными замками, при этом забывая об окнах.
Он принялся за работу. Через три минуты окно было открыто, и он, поигрывая лучом фонарика, проник внутрь библиотеки-гостиной.
– Так-так, – сказал он сам себе. – И кто бы мог подумать…
В комнате никого не было, но чувствовалось, что ее покинули только недавно. Запах пищи и духов еще висел в воздухе.
На сей раз он решил рискнуть и включить свет. Удостоверившись, что занавески плотно задернуты, он нащупал выключатель, и комната наполнилась светом.
Поставив сумку на пол, он оглядел комнату и в изумлении присвистнул. Все вещи, включая кровати и даже маленькую этажерку, выглядели как музейные экспонаты.
«Здесь целое состояние, – подумал он. – К счастью для владельцев, я не вор. Я просто иду по следам кое-кого, кто считается умершим…»
В Будапеште отчетливо ощущается какой-то парижский дух. До 1872 года город составляли три независимые общины – Буда и Обуда на западном берегу Дуная и Пешт на восточном.
В этот день на небе не было ни облачка, но сквозь задымленный воздух невозможно было различить горизонт. Величественные здания, монументы, бульвары, мосты – все было завешено сероватой пеленой.
Около двух такси доставило Стефани к входу элегантного жилого дома начала века в стиле рококо в той части города, которая когда-то называлась Буда. Некогда изящный, сейчас дом выглядел больным и печальным, этакое угрюмое напоминание о великом и чудесном прошлом.
Стоя на коврике перед дверью на втором этаже, Стефани повернула старомодный медный звонок. Раздался звук, напоминавший бренчание старого велосипедного сигнала. Послышались медленные шаги, затем возня за дверью, и Стефани почувствовала, что ее разглядывают через дверной глазок.
Сделав шаг назад, она улыбнулась, чтобы дать понять хозяевам, что она явилась с добрыми намерениями. Через несколько секунд щелкнули замки, и дверь слегка приотворилась.
– Igen? – спросила очень старая женщина, подозрительно глядя на Стефани.
Стефани глубоко вздохнула.
– Besz?l angolul? – спросила она.
Женщина нахмурилась.
– Sajn?lom. Nem ertem. – С этими словами она начала закрывать дверь.
– Подождите-подождите, – воскликнула Стефани по-английски и медленно произнесла: – Бае… сейл… он гау… лул?
Теперь в глазах женщины появилось понимание.
– Ah! Besz?l angolul! – Женщина рассмеялась и шире открыла дверь. Конечно, – ответила она с гордостью. – Конечно, я говорю по-английски.
«Так мне и надо, – думала Стефани. – Вместо того чтобы валять дурака, пытаясь выговорить несколько простейших слов по-венгерски, надо было сразу говорить на родном языке».
Протянув руку, она представилась:
– Меня зовут Аманда Смит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164
Но все-таки лучше знать наверняка. Подойдя к центральному входу, он несколько раз нажал звонок и, отступив в тень, стал ждать.
Никто не вышел открыть дверь. Так он и думал: в доме никого не было.
Он миновал вход и подошел к французским дверям. Табличка на стекле предупреждала, что двери защищены электронной охранной системой. Нашли чем испугать!
Он достал из сумки маленький фонарик и обследовал раму. Ага. Вот оно – небольшой квадратик, вот еще один – на стекле. Сенсор, распознающий вибрацию. Защита от взлома.
Он усмехнулся: дело мастера боится. Вооружившись кусачками и небольшим обрывком проволоки с зажимами на конце, ухватив зубами фонарик, он орудовал быстро и умело. Всего несколько минут понадобилось, чтобы справиться с системой сигнализации и открыть дверь.
Ну вот, никакой сирены. Только тишина. Очень приятная, сладкая тишина.
Сложив орудия труда в сумку, он задернул молнию и шагнул внутрь, раздвигая голубые шторы. Фонарик выхватывал то часть столика с драгоценной инкрустацией, то причудливую ручку старинного кресла. Зеркала в золоченых рамах множили золотой лучик.
Он быстро переходил из комнаты в комнату, не давая себе труда тщательно осмотреть их. Он знал, что на это не стоит тратить время: он ничего не обнаружит. Чувствовалось, что в доме давно уже никто не жил: об этом говорил запах застоявшегося, непроветриваемого помещения – отличительная особенность заброшенного жилья.
Вернувшись в гостиную, он вышел через французскую дверь, не забыв закрыть ее за собой, и стал всматриваться в призрачно мерцающий, как бы парящий в воздухе греческий храм.
Затем он неторопливо пошел по холму, делая крюк, чтобы держаться в тени деревьев, приблизился к домику сзади и, нагнувшись, подошел к окну. Поставив сумку на землю, он уцепился за подоконник и подтянулся, чтобы заглянуть внутрь.
Внутри было темно, и без света фонарика он не мог определить, есть ли там кто-нибудь.
Прижимаясь к стене, он двигался вдоль нее, время от времени останавливаясь, чтобы заглянуть в окно.
Не было ничего, свидетельствующего о том, что дом обитаем. Однако ничто не говорило и об обратном. В деревне люди ложатся рано, так что вполне могло быть, что обитатели дома уже спали.
Поднявшись по ступеням, он громко постучал в дверь. Подождал. Опять постучал. И снова подождал.
Так он и думал. Никого. В свете фонарика он осмотрел массивную дверь. Она была сделана из цельного дуба и снабжена надежными замками.
«Ну что ж, не мытьем, так катаньем» , – подумал он и, направившись к боковому окну, стал его осматривать.
Как и французские двери основного дома, окна были оборудованы системой сигнализации, этого он и ожидал. Замки оказались детской забавой, что также не было неожиданностью.
Он покачал головой, удивляясь наивности домовладельцев. Все делают одну и ту же ошибку. Считают, что будут в безопасности, если спрячутся за огромными тяжелыми дверьми с массивными замками, при этом забывая об окнах.
Он принялся за работу. Через три минуты окно было открыто, и он, поигрывая лучом фонарика, проник внутрь библиотеки-гостиной.
– Так-так, – сказал он сам себе. – И кто бы мог подумать…
В комнате никого не было, но чувствовалось, что ее покинули только недавно. Запах пищи и духов еще висел в воздухе.
На сей раз он решил рискнуть и включить свет. Удостоверившись, что занавески плотно задернуты, он нащупал выключатель, и комната наполнилась светом.
Поставив сумку на пол, он оглядел комнату и в изумлении присвистнул. Все вещи, включая кровати и даже маленькую этажерку, выглядели как музейные экспонаты.
«Здесь целое состояние, – подумал он. – К счастью для владельцев, я не вор. Я просто иду по следам кое-кого, кто считается умершим…»
В Будапеште отчетливо ощущается какой-то парижский дух. До 1872 года город составляли три независимые общины – Буда и Обуда на западном берегу Дуная и Пешт на восточном.
В этот день на небе не было ни облачка, но сквозь задымленный воздух невозможно было различить горизонт. Величественные здания, монументы, бульвары, мосты – все было завешено сероватой пеленой.
Около двух такси доставило Стефани к входу элегантного жилого дома начала века в стиле рококо в той части города, которая когда-то называлась Буда. Некогда изящный, сейчас дом выглядел больным и печальным, этакое угрюмое напоминание о великом и чудесном прошлом.
Стоя на коврике перед дверью на втором этаже, Стефани повернула старомодный медный звонок. Раздался звук, напоминавший бренчание старого велосипедного сигнала. Послышались медленные шаги, затем возня за дверью, и Стефани почувствовала, что ее разглядывают через дверной глазок.
Сделав шаг назад, она улыбнулась, чтобы дать понять хозяевам, что она явилась с добрыми намерениями. Через несколько секунд щелкнули замки, и дверь слегка приотворилась.
– Igen? – спросила очень старая женщина, подозрительно глядя на Стефани.
Стефани глубоко вздохнула.
– Besz?l angolul? – спросила она.
Женщина нахмурилась.
– Sajn?lom. Nem ertem. – С этими словами она начала закрывать дверь.
– Подождите-подождите, – воскликнула Стефани по-английски и медленно произнесла: – Бае… сейл… он гау… лул?
Теперь в глазах женщины появилось понимание.
– Ah! Besz?l angolul! – Женщина рассмеялась и шире открыла дверь. Конечно, – ответила она с гордостью. – Конечно, я говорю по-английски.
«Так мне и надо, – думала Стефани. – Вместо того чтобы валять дурака, пытаясь выговорить несколько простейших слов по-венгерски, надо было сразу говорить на родном языке».
Протянув руку, она представилась:
– Меня зовут Аманда Смит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164