Он улыбнулся.
– Если это так, тогда я хочу еще раз родиться. И еще.
Она потянулась к его фаллосу, ласково проводя по нему рукой.
– Ты знаешь, – прошептала она, – это правда, то, что говорят о любви. Это действительно утверждение жизни.
В это время зазвонил телефон.
Джонни почувствовал, как она напряглась.
– Черт! – она хотела отодвинуться от него, чтобы взять трубку. Но его руки сжали ее сильнее.
– Пусть звонит, – тихо сказал он, гладя ее по волосам. – Кому очень надо, позвонит еще раз.
Но упрямый телефон, со старомодным диском набора, продолжал свое. Два звонка. Три. Четыре. Пять.
Стефани с неудовольствием выползла из объятий Джонни, сняла трубку.
– Да?
Мужской голос спросил:
– Мисс Мерлин?
– Д-да, – ответила она осторожно.
– Меня зовут Рубин. Ирв Рубин. Я друг Джонни Стоуна. Я получил от него сообщение, что он вернулся из поездки и я его могу найти у вас.
– Вы бы хотели с ним…
– Попозже, – перебил он. – Я знаю, это тяжелое время для вас, мисс Мерлин, но мы сейчас готовим материал о вашем дедушке для журнала «Нью-Йорк». И, конечно, нам бы хотелось знать, не могли бы вы.
Ее охватило бешенство.
– Да, вы абсолютно правы, это действительно очень тяжелое для меня время, оборвала она его. – Может быть, вы не знаете, но я только сегодня похоронила деда. До свидания. – Она бросила трубку и на секунду прикрыла глаза. Когда она открыла их, они смотрели холодно и жестко.
Джонни настороженно следил за ней.
– Что там такое? – спросил он.
Она медленно повернулась к нему. Ее ярость нарастала. Так вот почему он пришел. Чтобы помочь своему дружку-журналисту законтачить с ней.
– Мерзавец! – прошипела она. – Грязный, низкий мерзавец!
– Стефани! Да что случилось? – Он протянул руку, чтобы дотронуться до нее, но она резко отстранилась и вскочила с кровати еще до того, как он успел это сделать. Она встала у изножья кровати, обхватив себя руками.
– Убирайся, – приказала она спокойно. Джонни оторопел. После всего, что только что с ними было, она смотрит на него как на подлеца!
– Стефани, если я сделал что-то не так, я бы хотел знать, что именно.
Казалось, даже его голос подвергся тому короткому замыканию, которое произошло в ней: разочарование, предательство, насилие. Немыслимый восторг, который она только что испытывала, прошел – его сменили боль и разочарование. В душе было пусто, внутри все оборвалось.
Он продолжал пристально смотреть на нее.
– Может быть, ты все-таки скажешь мне, в чем дело?
– А вы сами об этом не догадываетесь, господин Казанова? – спросила она с горечью.
– Ну что ж, если ты хочешь так, – его голос был полон горечи.
Она посмотрела на него взглядом, от которого опал бы даже отлитый из металла пенис, с удовлетворением заметив, что взгляд возымел действие. С достоинством подняв голову, гордо выпрямив спину, не говоря ни слова, она повернулась и вышла из комнаты.
Он смотрел ей вслед, не понимая, какой бес в нее вселился. Бороться было бесполезно – он слишком хорошо помнил ее холодное упрямство. Он встал и начал одеваться, собирая разбросанную по полу одежду. К тому времени как он закончил одеваться, он успел окончательно разозлиться.
Стефани, уже в халате, ожидала его в прихожей. Ее рука лежала на ручке входной двери, которую она распахнула перед ним, не говоря ни слова.
Не говоря ни слова, он прошел мимо нее.
Не говоря ни слова, она захлопнула дверь, с силой задвинув засов. Она прошла в гостиную и упала в кресло. Устало провела ладонями по лицу. «Как я могла быть такой глупой? Второе рождение, будь оно проклято! Кого я обманывала?»
10
Нью-Йорк – Уолнат-Крик, Калифорния – Ильха-да-Борболета, Бразилия
Посетители, выходящие из скоростных лифтов, оказывались в огромном просторном помещении без окон, с казенной отделкой, присущей общественным зданиям. На полпути между лифтами и окном приемной находилась огромная мраморная статуя бесполого ребенка с поднятыми то ли в мольбе, то ли в попытке взлететь руками. Из противоположной стены, обитой плюшем, дюймов на восемь выступали разноцветные наклонные буквы, стилизованные под детский почерк. Надпись гласила:
ПОМОЖЕМ ДЕТЯМ, ИНК.
некоммерческая корпорация
Казалось, секретаршу в приемной специально подобрали так, чтобы она не выпадала из общего казенно-полированного стиля ПД. Это была холодная, сдержанная молодая брюнетка, с гладко зачесанными назад волосами и в очках в красной оправе. Сейчас она сидела нахмурившись, разглядывая свои ярко-красные ногти.
– Извините, – сказала она, когда Винетт закончила свой рассказ о Джованде, – но этот вопрос должен решаться в вашем районном отделе ПД.
– Я знаю, но они не желают помочь мне! Поэтому я сюда и обратилась. Вы не понимаете, девушка? Они потеряли моего ребенка!
– Позвольте вас заверить, мисс… – она запнулась брови взметнулись вверх.
– Джонс, – подсказала Винетт.
Брюнетка опустила руки на стол, сложила их и снисходительно улыбнулась.
– Позвольте вас заверить, мисс Джонс, что ПД не теряет детей. ПД создана для того, чтобы заботиться о них.
– Но мою Джованду они потеряли! – настаивала Винетт. – Иначе почему они не могут найти ее?
– Значит, произошла путаница в компьютере. Почему бы вам не обратиться еще раз в районный отдел пашей организации? Я уверена, что они во всем разберутся.
Но Винетт проделала свой путь сюда вовсе не для того, чтобы уйти ни с чем.
– Я хочу с кем-нибудь побеседовать здесь, – упрямо твердила она.
– Извините, – непреклонно ответила секретарша. – Но для этого вам надо записаться на прием.
Сердце у Винетт упало.
– Но я даже не знаю, к кому мне надо записываться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164