И ни записки, ни звонка.
И теперь она все еще ждала его. Ждала и ждала. В конце концов, чувствуя, что ее гнев скоро достигнет высшей точки, а кровяное давление повышается, она скинула сапоги и опустилась на ковер, широкого разведя колени. Пора направить энергию в нужное русло, а не то возникнет дисбаланс, что может привести к серьезному эмоциональному расстройству.
Она закрыла глаза и принялась глубоко дышать, нахмурив от усердия брови, пока не почувствовала, что в голове понемногу проясняется. Сначала упражнения, которые сделают ее тело гибким. Затем медитация, которая расслабит ее мозг и за которой последует заключительная часть терапии – касание определенных точек на теле. Так учил Тоши Ишаги, ее врач-японец, специалист по стрессам. После окончания упражнения заблокированная отрицательная энергия будет выпущена наружу, очистив организм от чуждых эмоций и избавив ее от стресса.
Она наклонилась в сторону, положила одну руку за голову, а ладонь второй руки прижала ко лбу. Медленно, крайне медленно она почувствовала, как возвращается к норме пульс и снимается напряжение. На какое-то время она почти забыла о Жероме и о том, как он бросил ее в трудной ситуации.
Они познакомились в Нью-Йорке восемь лет назад. Это произошло в небольшом захудалом кинотеатре на Седьмой стрит, где демонстрировались две классические черно-белые ленты. Это было ее первое посещение кинотеатра повторного фильма, и туда ее привело рекламное объявление, которое она увидела в «Вилледж войс». Тогда у них проходил фестиваль фильмов с участием Тамары, и они показывали по два ее фильма в день. В то воскресенье шли «Вертихвостка» и «Анна Каренина». Посмотрев обе картины, Дэлия была совершенно очарована ими и вышла из зала с влажными от "слез глазами, не в силах поверить, что изысканное создание, которое она видела на экране, и в самом деле была Тамара, ее строгая мать.
Минут за десять до окончания «Анны Карениной», Дэлия прослезилась и, когда в зале зажегся свет, заторопилась к выходу, не желая, чтобы кто-либо заметил ее слезы. Тогда-то она и наткнулась на высокого молодого человека со взъерошенными волосами и в очках в круглой проволочной оправе. Получилось так, что они столкнулись на выходе из зала. Он, как и подобает джентльмену, отступил в сторону, уступая ей дорогу. Спотыкаясь, Дэлия вышла на яркое зимнее солнце: высокая, обманчиво небрежная фигура, увенчанная водопадом блестящих прямых черных волос. Тогда на ней была пуховая военная куртка, вся в огромных карманах и воинских нашивках; на щеках были заметны подтеки черной туши для ресниц. Она безуспешно пыталась вытереть слезы кончиками пальцев.
Ее вид пробудил в нем рыцарские чувства и, приблизившись к ней, он торжественно протянул ей чистый носовой платок. Дэлия без слов выхватила его у него из рук, отвернулась и шумно высморкалась.
– Вы всегда плачете в конце слезливых фильмов? – спросил он с сильным французским акцентом.
Она медленно повернулась и моргнула.
– Я плачу только на свадьбах и похоронах, – фыркнула она. Затем легкая улыбка тронула ее губы. – И на фильмах с плохим концом.
– А это был худший из всех возможных плохих концов. – Он дотронулся до ее щеки. – У вас здесь тоже тушь.
– Ой! – Дэлия быстро смочила носовой платок слюной и принялась водить им под глазом, размазывая грязь. – Ну вот. – Она подняла на него свое запачканное лицо. – Теперь у меня приличный вид? – И посмотрела на него своими по-прежнему влажными от слез глазами.
– Лучше не бывает. – Он усмехнулся, найдя, что черное пятно выглядит очень привлекательно. – Вы ходили сюда все эти пять дней?
Она покачала головой.
– Я только сегодня узнала об этом. А вы видели все фильмы?
Он кивнул.
– Полагаю, вы один из… фанатов Тамары.
– Ну, я могу принимать ее фильмы, а могу и нет.
– Значит, вам они не нравятся?
– Они интересны с исторической точки зрения, но, думаю, она в них переигрывает. Как Гарбо или Дитрих. Слишком много кривлянья.
– Тогда так было принято, – проговорила Дэлия, немедленно встав на защиту матери. – Если бы она снималась сейчас, все было бы по-другому. Более естественно.
– Как бы то ни было, это чисто теоретическое утверждение, вы согласны со мной? Дело в том, что Тамара больше не снимается в кино. Возможно, это и хорошо. Лучше создать ауру тайны, чем ударить лицом в грязь и провалиться, правда?
– Она бы не провалилась! – решительно воскликнула Дэлия, и ее изумрудные глаза вспыхнули, как драгоценные камни. – Она бы никогда не провалилась!
Он рассмеялся.
– Кажется, передо мной самая верная и преданная ее поклонница. – Он помолчал. – Как насчет чашечки кофе?
Дэлия с сомнением посмотрела на него.
– Как я могу быть уверена, что вам можно доверять?
– Потому что мы отправляемся в ресторан или кафе, а не ко мне домой. Вы всегда сможете позвать на помощь или убежать. Что вы на это скажете?
Она кивнула.
– Я знаю один уютный польский ресторанчик на Первой стрит, где бабушки подают крепкий чай с домашними пирогами.
– Звучит слишком… слишком серьезно. Знаете, чего бы мне в самом деле хотелось? Какая моя самая большая в жизни слабость?
Он слегка улыбнулся.
– Не имею ни малейшего представления, хотя мне бы очень хотелось это узнать.
– Картофельную соломку «фри» на французский манер, как готовят в «Макдональдсе» или в «Бургер Кинг». Тонны и тонны этих воздушных соломок и много-много соли. Стоит мне начать их есть – и я не могу остановиться, пока не лопну.
– Есть еще что-то, что мне следует о вас знать? Вы, наверное, поливаете рис шоколадным сиропом или смешиваете мятный ликер с кетчупом в качестве соуса для зеленой фасоли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138