Остановились у лифта — чистого, надежного. Соня снова вспомнила тот загаженный, вечно неисправный московский лифт. В который раз мысленно вознесла благодарности судьбе.
Войдя в свою прохладную квартиру, она сразу отправилась на кухню. Дмитрий стал просматривать почту. Счета, рекламные листки и письма… В общем, мусор. Он взял кипу этой макулатуры, понес к корзинке для мусора. Неожиданно заметил среди листков что-то похожее на настоящее письмо. Вынул, взглянул на конверт. Из Нью-Йорка… От кого это? Дорогой конверт из плотной бумаги бежевого цвета. Он прошел в гостиную, сел на диван, вскрыл конверт.
Вошла Соня с двумя высокими стаканами охлажденного чая. Поставила их на кофейный столик. Села в кресло напротив мужа, скинула босоножки, с наслаждением пошевелила пальцами ног.
— Как хорошо оказаться дома, подальше от этой жары!
Она сделала большой глоток чая. Дмитрий ничего не ответил, всецело поглощенный письмом. Кажется, он ее даже не слышал. «Что это за письмо?» — подумала Соня, наблюдая за тем, как меняется выражение его лица.
— Дмитрий…
Он продолжал читать, не обращая на нее внимания.
— Дмитрий!
Не отрываясь от письма, он поднял руку. Соня нехотя замолчала. Что вто такое? Как он смеет не обращать на нее внимания? Что там такого важного, в этом письме?
Наконец он закончил читать и протянул ей письмо:
— На, прочти сама.
— Что это?
— Прочти и все поймешь.
Она взяла у него из рук письмо, начала читать. Тревога и раздражение моментально уступили место изумлению. Нет, этого не может быть. Ее охватило чувство нереальности происходящего. Как будто в кино. Она еще раз перечитала письмо с самого начала. Нет, глаза ее не обманывают… Она положила письмо на столик. Прошла к дивану, села рядом с Дмитрием. Он заметил слезы у нее на глазах. Почувствовал, как к его глазам тоже подступают слезы. Обнял жену. Они вместе разрыдались от счастья. Потом они долго сидели обнявшись, пытаясь представить себе грядущие перемены в жизни.
— Ну, что ты об этом думаешь, Дима? — наконец спросила она.
— Что я думаю? — Он долго смотрел на нее, не в силах сдержать радость. — Я думаю, что чудеса существуют, вот что я думаю. Я верю в чудеса!
Он снова крепко прижал ее к себе, и они безудержно расхохотались, как дети.
От возбуждения Соня не могла усидеть на месте.
— Надо сказать Мише.
— Я сейчас ему позвоню. — Дмитрий обернулся к жене. — Или ты думаешь, лучше подождать, пока у него закончится урок? Соня взглянула на часы.
— Урок сейчас должен закончиться. Давай лучше подождем, пока он вернется домой. Как ты?
— Правильно. Тогда он сам сможет прочитать письмо.
Дверь хлопнула. Вошел Миша.
— Мама! Па! Где вы?
— Мы здесь, — ответил Дмитрий из гостиной. Миша вошел, скрипя кроссовками, с рюкзаком, набитым до отказа. Остановился, с любопытством глядя на родителей.
— Что происходит? И в честь чего вино? Вы что-нибудь празднуете?
Он сбросил рюкзак на пол, склонился к родителям, поцеловал в щеку мать, потом отца.
— Сядь, — произнесла Соня.
— А в чем дело?
Миша сел на кресло, перевесил ноги поверх подлокотников.
Соня подала ему конверт:
— Вот, читай.
Миша быстро пробежал письмо глазами. Вскочил. Пробежался в танце по комнате, подпрыгнул.
— Вот здорово! Вот здорово! Мы едем в Нью-Йорк! Наконец-то!
Он по очереди обнял и поцеловал родителей. Соня и Дмитрий молча наблюдали за сыном. Сколько лет они мечтали об этом моменте!
— Когда мы едем? — спросил Миша.
— Нам тут надо еще кое-что закончить, — ответил Дмитрий. — Но я думаю, это не займет много времени.
— Мистер Буним пишет, что мы можем приехать в любое время.
— Да, — ответила Соня. — Но мы с папой посоветовались и решили, что сначала надо, чтобы университет нашел для нас замену.
Потом надо подыскать квартиру в Нью-Йорке, и… Миша расхохотался:
— Да на ваши места в один момент выстроится очередь из желающих. На это больше одного дня не понадобится.
— Ты прав, — ответил Дмитрий. — Но университет наверняка захочет отобрать самых лучших.
— И кроме того, — вмешалась Соня, — надо продать машину, мебель, упаковать вещи. Много времени это не займет.
— Но ведь Буним пишет, что они все оплатят. Мы можем просто оставить все кому-нибудь…
— Он готов предоставить нам ссуду. Это ссуда, Миша. Ты ведь прочитал письмо. Он дает нам деньги на переезд и на обустройство в Нью-Йорке, но это не безвозмездный дар. Поэтому мы не можем просто сняться с места и уехать. Мы должны быть осмотрительны, сынок.
Миша внезапно замолчал. Задумался.
— Почему именно сейчас? Почему он не сделал этого раньше? Почему ждал столько лет?
— Миша, ты слишком возбужден. Ты невнимательно прочел письмо. Он пишет, что хотел быть уверен в том, что учение в Нью-Йорке пойдет тебе на пользу. В том, что ты созрел для этого.
— Он давно уже мог быть в этом уверен.
— Послушай, сынок, — заговорил Дмитрий. — Бунимы очень щедро помогали нам здесь, в Тель-Авиве, через Хаима. Ты ведь это знаешь.
— Да, знаю.
— И мы им вернули долг, также через Хаима. Но вероятно, как и большинство богатых людей, они хотят, чтобы их деньги окупались. Поэтому мистер Буннм ждал, хотел удостовериться, что мы стоим этих денег.
— Иными словами, он хотел быть уверен, что я достаточно одарен для Нью-Йорка?
— Совершенно верно, — кивнула Соня.
Миша устремил пристальный взгляд сначала на отца, потом на мать. Соне стало не по себе от этого взгляда. Никогда еще она не видела в чьих-либо глазах такой решимости. Такой пугающей решимости. Это, наверное, просто эффект яркого израильского солнца, пыталась она успокоить себя.
— Ну, я ему покажу! — отрывисто бросил Миша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104