И тем не менее она подумывала о том, что давно пора переехать и обустроить свой собственный очаг. Два дня назад ей исполнилось тридцать четыре года, и с этого момента ее не оставляло странное чувство беспокойства. Для женщины, которая так высоко ценит независимость и возможность уединения. Клер достаточно долго прожила без того и без другого.После того как она развелась с мужем, она прожила дома четыре года. Сэнди тоже вернулась домой в тот же год, со страшным шрамом на плече и незаконнорожденной девочкой по имени Дог на руках. Клер не выбирала свое положение, она просто подчинилась обстоятельствам. Ее жизнь была заполнена любовью к маленькой племяннице, преодолением бесконечных трудностей, возникавших у матери, и утешением сестры, пытавшейся отомстить каждому встречному мужчине за то, что один из них бросил ее в трудном положении и без средств.Семья и работа не оставляли Клер времени для мужчин. Однако этот день рождения заставил ее глубоко задуматься. Действительно ли она хочет вести монашеский образ жизни всю оставшуюся жизнь? Клер знала, что семья сможет обойтись без нее, хотя, конечно, ее будут уверять в обратном.Чувство беспокойства покинуло ее, когда она через несколько минут вошла на кухню. Усадив Дог на колени, она принялась очищать банан и звонить электрику насчет плиты. По радио гремела рок-музыка, любимая ее мамой, а в другой комнате вещал телевизор.Чуть позже, за чашкой кофе, она взялась за починку шнура лампы, между делом освободив пса от разноцветных клейких бумажек, которыми Дог украсила его спину. Когда появилась Нора со шваброй в руках, как с грозным оружием, Клер отодвинула отремонтированную лампу на край кухонного стола.— Ты так долго возишься, — печально заявила Дог, входя в кухню.— Магазины откроются только через час, — объяснила Клер.— Я тут приготовила список, может, зайдешь в продовольственный, — сказала Нора.Клер вздохнула. Вообще-то она собиралась купить себе новую блузку цвета какао к своему белоснежному костюму, но это подождет, как, впрочем, и мужчина в ее жизни, подумала она про себя.Стив был привлекательным, нежным, любящим и умным. Клер просто обожала его. За два года замужества она обнаружила, что он любил ее слишком сильно. Он ревновал ее ко всему: к работе, к семье, к любому мужчине, который смотрел на нее больше одного раза. Ссоры причиняли много боли, и Клер долго не могла понять, как все хорошее может обернуться невыносимым.Действительно, в их отношениях все было хорошо, но лишь до того момента, пока Стив не надел ей на руку обручальное кольцо. Обязательства наложили свой отпечаток. Теперь любое ее желание уединиться понималось не правильно, он непременно хотел знать все, о чем она думала и где была каждую минуту. Стив сделал большую ошибку, набросившись на нее с идиотским вопросом, снимали ли ее пациенты-мужчины одежду, когда она их осматривала. Это положило конец их браку.Она всегда считала себя любящим и заботливым человеком. Умом Клер понимала, что сделала все, чтобы спасти их брак, но в глубине души она чувствовала, что Стив в чем-то прав, обвиняя ее в неспособности полностью посвятить себя семейной жизни.Теперь она предпочитает угасать дома, чем снова испытать неудачное замужество.Дрожа от холода. Клер толкнула вращающиеся стеклянные двери центра Фалка. Она стянула перчатки, положила их в карман и осмотрелась. Этот небоскреб был построен в Чикаго недавно, как центр для проведения конгрессов, и находился в трех кварталах от больницы Университета. Вестибюль блистал хрустальными люстрами, мраморными полами, все здесь источало роскошь.Клер обычно не баловала себя посещением таких мест. С легкой усмешкой на лице она направилась к лифту. Ральф сам настоял на несколько запоздалом обеде в честь ее дня рождения, но вряд ли он представлял себе, во что это ему обойдется. Если бы ее пригласил кто-нибудь другой, а не ее хороший друг, она бы отменила обед.Клер нажала кнопку «вверх» и сняла с себя тяжелое зимнее пальто, пока ждала лифт. Двери лифта открылись. Клер сделала шаг вперед и остановилась, во рту у нее неожиданно пересохло, как бывает в сильную жару.Двери лифта закрылись, а она все стояла, нервно покусывая губы. Глупость, клаустрофобия. Если бы ее ребенком заперли в кладовке — другое дело, но у нее не было ни малейшего оправдания страху, возникшему перед замкнутым пространством. Собственно говоря, у нее появился страх перед лифтами и кладовками всего четыре года назад.Она была уже более чем достаточно взрослой, чтобы владеть собой и тем более не топать вверх двадцать три этажа, к тому же в горле у нее пересохло. Она решительно ткнула кнопку большим пальцем, поправила на руке пальто и обратила свое внимание на скатавшийся комочек пуха на рукаве. На ней было платье из белой ангоры, которое мягкими складками спускалось от прилегающего воротника до колен: простой стиль — прикрывает то, что подчеркивает. Обычно она доставала его из шкафа, чтобы поднять себе настроение. Но это не срабатывало. Двери лифта распахнулись. Глубоко и решительно вздохнув, она заставила себя войти в пустую кабину. Двери закрылись. Как будто навсегда. Идиотка, подумала она о себе.Внутри у нее все перевернулось вместе с первым рывком лифта. С потолка шел жар от кондиционера, и Клер вдруг вспомнила фильм, где преступники пустили нервно-паралитический газ в лифт через вентилятор. Она сразу почувствовала запах газа. «Держи себя в руках, Клер!»Через два этажа лифт остановился, и в кабину вошел высокий мужчина в смокинге. Ее снова охватил панический страх, но на этот раз из-за мужчины, который вошел в лифт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45