Ее малышке, Алисии, было полтора годика. Джулия влюбилась в нее с первого взгляда.
Во время съемок Алисия хвостиком следовала за Джулией, неуклюже топая рядом, протягивая ручонки и требуя, чтобы ее взяли на руки. Когда Джулия приседала к малышке, та обнимала ее за ноги и при слонялась головой к ее бедру, посасывая большой палец и наблюдая за безобразием, которое царило в доме матери.
Она была похожа на ангелочка. Джулия взяла ее на руки и стала качать, а малышка визжала и хихикала.
– Поразительно, как она к вам привязалась, – мама Алисии, Джеки, с ласковой улыбкой наблюдала, как Джулия играет с ее дочерью. – Вы говорили, что у вас нет детей. По-моему, вы уже готовы завести малыша.
Джулия с нежностью опустила Алисию на пол и улыбнулась Джеки:
– Знаете, я тоже думала, что готова. Я пыталась забеременеть почти год, но у нас с моим другом ничего не получилось.
– О, мне очень жаль, – Джеки в шоке.
– Не стоит. Мне ни капельки не жаль. Тогда я думала, что единственное, что имеет для меня смысл, – это завести ребенка, но теперь я понимаю, что ошиблась со временем. И ошиблась с выбором партнера.
Джеки кивает.
– Ваш муж?
– Нет. Мужчина, с которым я прожила много лет.
– Значит, вы расстались?
– Не совсем. Я приехала в Нью-Йорк, чтобы отдохнуть от него, но поняла, что у нас ничего не получится. Я знаю, что он тоже это понимает, нам просто нужно сесть и поговорить об этом вслух.
– Это нелегко, – Джеки задумчиво кивает. – Но знаете, нельзя заводить детей, не имея крепких отношений в семье. Многие мои подруги пытались использовать ребенка как лекарство от пошатнувшихся от ношений, но в результате баланс разрушился окончательно.
– А у вас с мужем крепкая семья?
– Слава богу, да, иначе мы бы не пережили рождение Алисии. Вы никогда не поймете, как тяжело бывает в первый год, пока у вас у самой не появится ребенок. Можно слушать рассказы других, но пока сам через это не пройдешь, понять невозможно. Бессонные ночи, ощущение загнанности в клетку, потеря собственного «я». За этот год я возненавидела своего мужа. Я презирала его за то, что он не понимает, что я делаю. Каждый день он уходил на работу, потом возвращался и читал газету, как обычно, а я сходила с ума от злости, потому что проводила с ребенком весь день и большую часть ночи, и знала, что он и на десятую часть не так вымучен, как я. Я так уставала, что даже не могла заниматься сексом. Целый год мы пререкались и ужасно обращались друг с другом. Каждую ночь я засыпала с мыслью: ничего, всегда можно раз вестись.
– Звучит ужасно.
– Это и было ужасно. Но знаете что? Почти каждая молодая мама из моих знакомых проходит через это. Для всех первый год становится кошмаром, и ни кто не готов к рождению ребенка. Я только могу сказать, что мы чуть не разошлись. Но у нас крепкий брак. Если бы у нас были проблемы, мы бы никогда не пережили этот год.
– И что же произошло?
– Поразительно, но к концу первого года все резко переменилось. Думаю, дело в том, что Алисия стала спать по ночам. Мы оба стали высыпаться, появилось время побыть вдвоем, спокойно поговорить. Раньше мы только и занимались тем, что пытались убедить друг друга, кому приходится сложнее, и совсем перестали друг друга слушать.
– А теперь?
– Теперь я снова влюблена в своего мужа. Я помню, почему вышла за него, и ни за что на свете не хочу ни чего менять.
Несколько секунд Джулия не произносит ни слова, переваривая то, что только что сказала Джеки. Наконец она поднимает глаза.
– Ваша дочка – самый чудесный малыш из всех, кого мне доводилось видеть, и, когда я смотрю на нее, у меня болит сердце, но я также знаю, что вы правы. Я готова завести ребенка, но этого мало. Я должна быть довольна своей жизнью и быть с любимым мужчиной. Правда в том, что я даже не уверена, готова ли я.
– Именно, – кивает Джеки. – Вы – жертва «синдрома бабушки».
– «Синдрома бабушки»?
– Угу. Представляете себе младенца и думаете о том, какой он милый и уютный и как чудесно было бы иметь такого, но вы даже не задумываетесь о том, что в конце дня вам некому будет его отдать. Вот и все. Здравствуй, малыш, прощай, жизнь.
– Вы правы, – смеется Джулия. – Точно, все это время я страдала «синдромом бабушки». Но после того, что вы мне рассказали, я вообще никогда не заведу ребенка.
Джеки меняется в лице.
– Ради бога, скажите, что это была шутка.
– Не переживайте, – смеется Джулия.
Малышка Алисия топчется у ее ног и протягивает к ней ручонки.
– Это была шутка.
Сегодня обычный нью-йоркский день. Холодно, ярко светит солнце, весна берет свое. Шагая через парк к ресторану «Плавучий домик», Джулия шаркает по дорожке и прячет руки поглубже в карманы.
– Вообще-то, я не должна была снова с вами видеться, – говорит она, подходя к Джеку, который облокотился о дерево у входа.
– Вы так плохо провели время в «Орсей»? – он поднимает бровь, пораженный ее прямотой.
В конце концов, он пытался дозвониться до нее почти две недели и рад, что она вообще появилась.
Он оставил тысячу сообщений и дома, и на работе, и, наконец, сегодня утром пришел к ней домой и отказался уходить, пока она не спустится и не поговорит с ним.
Она не спустилась, потому что была с похмелья и выглядела кошмарно, но согласилась встретиться с ним позже, днем, в Центральном Парке. Она излечилась от похмелья с помощью поджарки – старого доброго английского лекарства (вообще-то, это вовсе не английское средство, поскольку теперь на зубах у Джулии жира больше, чем было утром на тарелке в ресторане). Зализав волосы в гладкий хвостик и надев пару больших солнечных очков в черепаховой оправе, она явилась на свидание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111