Он был в отличной физической форме благодаря спортивному клубу, который регулярно посещал, и домашнему велотренажеру. Почему же ему едва хватило дыхания, чтобы подняться на третий этаж? Дело было не в лестнице и не в третьем этаже. Он сгорал от нетерпения увидеть ее снова.
Он позвонил в дверь. Сабрина открыла не сразу. И он увидел ту Сабрину, какой она была в домике в горах: в свитере и спортивных штанах, которые сейчас были ей как раз и подчеркивали каждый изгиб ее тела. Какое-то время он стоял и просто смотрел на нее, не в состоянии отвести от нее глаз.
– Что-то не так? – спросила она с беспокойством в голосе и шагнула к нему.
– Все в порядке, я просто пытаюсь привыкнуть к тебе. Сначала ты Белоснежка, потом Суперняня, затем Золушка.
– Разве я оставила тебе свою туфельку? – засмеялась она. – Заходи. Хочешь кофе? Я могу сделать каппучино.
– Звучит неплохо, – он прошел в гостиную.
Сабрина ушла на кухню готовить кофе. Гостиная была простенькой, но очень милой. Он сел в одно из больших, обитых тканью кресел и огляделся. Маленький низкий кожаный диванчик у стены. Камин с настоящими дровами. Большие французские окна с чудесным видом на мост. Книжный шкаф с какими-то романами.
Он посмотрел на фотографии на стене и с радостью отметил, что здесь нет ни одной фотографии, где она была бы со своим бывшим женихом. Зато висело много фотографий, где она была маленькой, с родителями.
Сабрина вернулась с подносом, на котором стояли две чашки. Ему она дала каппучино, себе взяла черный кофе и села в кресло напротив.
Когда она дотронулась до него, подавая ему чашку, Зака словно током ударило. Наверное, она тоже что-то почувствовала – он видел, как она удивленно приподняла брови. Хотя, возможно, это было просто статическое электричество из-за шерстяной накидки на кресле. Ну да! Какой смысл обманывать самого себя? Между ними определенно что-то происходило. Что-то особенное. Эта мысль заставила его вздрогнуть. Он не хотел ее обижать, не хотел делать ей больно. Не хотел влюбляться в нее. Он пришел, чтобы сказать ей это.
Они не могли быть вместе.
– Ты была очень милым ребенком, – сказал Зак, оттягивая момент, когда он должен будет сказать Сабрине об этом.
– Спасибо. Я до сих пор храню эту фотографию, где я с родителями на Тихоокеанском побережье.
Я повесила ее здесь, чтобы помнить, что такое идеальное детство. Когда моя мать умерла, все изменилось. Отец женился на другой женщине. Я была в ужасе, думала, она хочет заменить мою мать. Я и не понимала тогда, как ему было одиноко. Но Женевьева оказалась не такой плохой, как сначала показалась. Она просто не такая, как моя мать.
– Не злая мачеха?
– О, нет! Хотя я и не идеальная падчерица. Всегда находилось, за что бы меня можно было отругать, но она никогда этого не делала.
– А это что за фотография?
– Это мой первый класс во время нашей экскурсии в птичий заповедник семь лет назад. Эти дети сейчас в средней школе. И, должна сказать, они неплохо учатся. Не хочу брать все заслуги на себя, они просто чудесные дети. Мои бывшие ученики иногда приходят меня навестить. Не могу поверить, что это было так давно…
– Наверное, ты хорошая учительница. Не зря ты – Учитель года.
– Ты все-таки узнал об этом?
– Ты же сама сказала, что я могу тебя проверить.
– Да, помню. Я не перестану преподавать, пока мне не стукнет шестьдесят пять. Для женщины без детей, как я, особенно важно иметь возможность общаться с детьми, пусть и чужими.
– Разве ты не собираешься заводить своих детей? – Зак не представлял ее иначе как мать, полностью преданную дому, мужу и детям.
Она грустно улыбнулась.
– Похоже, что нет. Я абсолютно не разбираюсь в мужчинах. Не воспринимай это на свой счет. Не хочу снова совершить ошибку, поэтому лучше я останусь одинокой. Мне повезло, что я работаю учительницей. Каждый году меня новый класс ребятишек, благодаря которым я буду чувствовать себя молодой, даже если превращусь в высохшую старую деву.
Зак пристально на нее посмотрел. Не может быть, чтобы Сабрина решилась на такое. Может, после этих слов ему не следует ей ничего говорить? Или все же сказать?
– Знаешь, готов поспорить, что ты будешь очень сексуальной старой девой, – сказал Зак, посмотрев на ее роскошное тело, скрытое домашней одеждой.
Жаль, что его не будет рядом с ней, когда ей исполнится шестьдесят пять, чтобы увидеть, какой она стала.
Сабрина улыбнулась.
– Очень мило с твоей стороны, что ты так говоришь, – она уселась поудобнее. – Так о чем ты хотел со мной поговорить? Если ты хочешь отменить выходные, я понимаю. Это было минутное помешательство. Хотя я рада, что пожертвовала деньги в пользу госпиталя.
Зак пересел на диван поближе к ней, поставил чашку на столик, пробежал рукой по волосам.
– Нет, я совсем не то хотел сказать. Напротив. Я с нетерпением жду этих выходных. Между нами что-то происходит, Сабрина. Я уверен, что ты тоже заметила это. Об этом я и хотел поговорить. Скажи честно, что ты обо мне думаешь?
– Не знаю, что и сказать. На меня столько всего навалилось в последнее время. Ты пришел мне на помощь, когда я больше всего в ней нуждалась. Я никогда этого не забуду. Но думать о каких-либо отношениях мне пока не хотелось бы.
– Значит, ты испытываешь ко мне лишь чувство благодарности. В принципе это все, что я хотел услышать. Ответ на все мои вопросы.
Она покачала головой.
– Нет, это не все. Я согласна, между нами что-то происходит. Ты мне очень нравишься, и мне бы хотелось узнать тебя поближе. Я уже рассказала тебе грустную и скучную историю своей жизни. Мне кажется, теперь твоя очередь, – она откинулась на спинку кресла и отхлебнула кофе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32