– Кто это Роб Рой Каданофф? – смутившись, спросила Джорджина.
– Главный в „Уинслоу". Отличный парень. Он мне очень нравится.
Джорджина перевела дыхание.
– Прекрасно, дорогой. – Она изобразила улыбку. Она могла бы догадаться. О чем ни заговоришь, Таннер неизменно имеет к этому какое-то отношение. Очень утомительно. Но сейчас это ей на руку. – Во всяком случае, – продолжала она, осуществляя свой план наступления, – я надеюсь, она сообщит мне что-то о замысле книги.
У Таннера слегка дернулся уголок левого глаза, но выражение лица не изменилось. Он аккуратно сложил салфетку и положил ее рядом с тарелкой.
– Должен признаться, что ты удивила меня, дорогая.
– Что же в этом удивительного? – как можно непринужденнее сказала она.
Таннер набрал в грудь воздуха и покачал головой.
– Я так и думал, что этого не избежать, – сокрушенно заметил он. – Я полагал, что рано или поздно ты получишь такое предложение от одного из этих городских стервятников. Но чтобы им оказался Боб Каданофф...
Джорджина совершенно растерялась от его реакции.
– О, мой дорогой, сомневаюсь, чтобы глава компании обратил внимание на столь незначительную работу.
Таннер кивнул Гроверу и подождал, пока тот наполнит его бокал.
– Не будь так наивна, Джорджина. Сомневаюсь, чтобы какому-нибудь скромному редактору пришла в голову такая мысль без распоряжения сверху. И, конечно же, она не рискнула бы самостоятельно обратиться к тебе с таким предложением.
Джорджина, нахмурившись, уставилась на мужа.
– Ты не понял, Таннер. Роне ничего и не приходило в голову. Я сама послала ей рукопись.
На правом виске Таннера запульсировала жилка.
– Прости? – Брови его слегка дрогнули. – Ты послала ей рукопись?
„Господи, – подумала Джорджина. – С чего это он взял, что издательство ни с того ни с сего вдруг обратилось ко мне?"
– Ох, мой дорогой, мне очень жаль, Таннер. Похоже, я начала тебе рассказывать все это с середины, а не с начала. Я написала нечто вроде... м-м-м... – она беспомощно развела руками, – кулинарную книгу с приложением советов по домоводству. Понимаешь, некое руководство для людей, которые работают целый день, но все же хотят, чтобы у них был хороший... – Она поперхнулась, взглянув на Таннера.
Джорджина не сразу поняла, что Таннер едва удерживается от смеха. Борясь с собой, он поднес ко рту скомканную салфетку. Она тоже невольно засмеялась. Хотя скорее изобразила смех. На самом деле она кипела от ярости. Как он может смеяться над тем, что так важно для нее?
– Таннер? – беспомощно вопросила она. Таннер, уже не сдерживаясь, бросил салфетку, запрокинул голову и взвыл от смеха. Наконец, взяв себя в руки, он извинился и удивленно покачал головой.
– Честно говоря, не вижу, что тут смешного, – сказала она, с трудом сдерживая раздражение.
– О, Джорджи, я старый болван, – проговорил он, вытирая глаза. – Ты знаешь, что я подумал, когда ты сказала... ну, когда ты... – Он снова разразился хохотом. Наконец, овладев собой, он начал объяснять: – Знаешь, что я подумал? Я было решил, что мой старый приятель Боб Каданофф подкатился к тебе с предложением написать исповедь. Типа „Как я вышла замуж за миллионера". Ну, и тому подобную чушь.
– Таннер! – воскликнула Джорджина. – Как тебе могло прийти в голову, что я способна сделать подобное?
– Милая, прости меня. Я имею дело с такими сенсациями каждый день, и я развращен. Мне очень жаль. А теперь расскажи мне толком о книге, которую ты написала, лисичка ты этакая. Когда только ты нашла время?
Веселье улетучилось. Джорджина, не поднимая глаз, водила пальцем по росписи на ободке тарелки.
– Время у меня было, – тихо сказала она. – Прости, что в этом нет никаких сенсаций, но таков уж круг моих интересов.
Таннер кивнул Гроверу, который поднес ему корзинку с хлебом. Взяв кусок, он заговорил:
– Так вот откуда ванна с салатом-латуком? Джорджина поджала губы.
– Значит, ты его видел? Я специально положила его в заднюю ванну, чтобы не вызывать у тебя подозрений.
– О, нет. Я просто отнес Гроверу обувь, чтобы он ее почистил, и увидел это. Мне ничего и в голову не пришло. Я все хотел тебя спросить, что это такое.
Джорджина улыбнулась. Если Таннер предпочитает говорить о салате в ванной для прислуги, а не о том, что она написала и собирается издать книгу, ей остается только поблагодарить его. Главное, что он не вышел из себя, а ее волновало лишь это.
– Едва ли это интересно тебе, но под водой салат может сохраняться до двух недель.
– Вот такие сведения ты и поместила в своей книге?
– И много других. Все то, чего не было в предыдущих работах.
Таннер положил вилку и потянулся за бокалом.
– Какой гонорар обещала тебе твоя приятельница?
– Таннер, книгу еще не приняли.
– Ты, конечно, понимаешь, что предлагать ее должен был твой агент. Тебе не стоило напрямую говорить с этой Роной.
– Таннер, дорогой, но у меня нет агента, – сказала она тем же тоном, которым сообщила бы, что у нее нет инструктора по парашютным прыжкам. Вести переговоры через агента – означало точно рассчитать каждый свой шаг, но Рона была ее приятельницей. Джорджине и в голову не пришло, что следует переслать ей рукопись через агента. Может ли она напускать этих типов с хваткой бультерьеров на старую подругу?
– Если ты хочешь осуществить свой замысел, дорогая, я сегодня же вечером позвоню Ирвингу Форбрацу.
– Ирвингу Форбрацу? – У нее так перехватило дыхание, словно он бросил перед ней на стол дохлую кошку. Минуту назад Таннер осуждал Рону за то, что та не упустила такой соблазнительной возможности. Он и не подозревал, что в ужасное время, предшествующее его разводу, этот наглец Ирвинг Форбрац предложил ей продать их историю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114