– Единственное, что могу сказать вам, мистер Эйлер, – Техас, – произнес он так, как будто разглашал государственную тайну.
Эйлер почувствовал, как краснеет его лицо, и постарался скрыть досаду. Он не терпел слова «нет». Какое мерзкое ощущение: жертва была в нескольких шагах и вдруг стала недосягаемой, потому что под ногами разверзлась земля. Выказав заинтересованность, он подставился, и теперь в нем говорила оскорбленная гордость.
– Хорошо, – слегка пожав плечами, сказал он, шаря пальцами в нагрудном кармане в сомнительной надежде обнаружить там визитную карточку.
Разумеется, ее там не было; визитной карточкой Джека Эйлера было его лицо. Жест этот был непроизвольным и только сильнее его раздосадовал.
– В таком случае, пожалуйста, пошлите от меня этим дамам бренди, – сказал он, пытаясь исправить ситуацию.
– Я бы не советовал этого делать, мистер Эйлер. Они просили не беспокоить их.
«С-сука!» – чуть было не заорал он, однако сдержал свой гнев, понимая, что таким срывом может лишь усугубить неловкость своего положения.
Начинал сказываться выпитый бренди. Но завязалась борьба, и нужно было наступать.
– Вижу, что не смогу тебя уговорить, дружок, – сказал он голоском, в котором, как он надеялся, звучала сердечная бравада человека, для кого вообще-то это не так уж и важно.
– Да, сэр, – сказал Чарльз. – Еще бренди, сэр?
– Нет-нет, благодарю. – Джек опустил руку в карман, достал бумажник и извлек из него стодолларовую купюру.
Она была такой новенькой, что, протягивая ее Чарльзу, он не удержался от соблазна слегка хрустнуть ею.
– Оставьте этот столик за мной на завтра.
Во время переговоров с чиновниками из Агентства по охране окружающей среды он думал только о блондинке за столиком номер один, вспоминая, как изящно кривятся уголки ее губ, когда она говорит. Позже, во время беседы с банкиром за стойкой бара, он с таким потухшим взором, рассеянно бродившим по залу, помешивал кубики льда в бокале с виски, что его собеседник поневоле спросил, не дурно ли ему.
Когда слуга распахнул перед ним двери его дома на Саттон-плейс, он чуть ли не бегом поспешил к телефону, решив немедленно позвонить графине де Марко. Девушки ее «службы свиданий» были лучшими в городе – они работали квалифицированно, изящно и быстро. К тому же все как на подбор были очаровательны, а хозяйка заведения вообще жутко благоволила к нему.
Она держала себя с ним таким образом, что можно было подумать, будто он у нее единственный клиент: сама, без заказа, подыскивала девушек, которые, как ей казалось, должны были понравиться ему, звонила, когда в ее фирме появлялась новенькая. Это льстило его самолюбию. Было что-то особо замечательное в том, что ты достиг такой ступеньки в жизни, когда ценят твой вкус на женщин.
– Блондинку и чтобы южанка? – изумилась Анжела. – Джек, дорогой! Я всегда посылала вам рыженьких.
– Не сегодня, Анжела, – сухо сказал он. – Сегодня нужна блондинка. И чтобы обязательно южанка. И чтобы красивая. Очень-очень красивая.
Услышав звонок снизу, он сам пошел открыть входную дверь. Девушка, присланная Анжелой, была стройной высокой блондинкой с характерным акцентом уроженки штата Миссисипи. Он решил отменить на сегодня ужин и повел ее прямо в спальню.
Во время их скоротечного, безжалостного совокупления она называла его «сладким мальчиком». Он заплатил, поблагодарил и, стараясь не производить шума, чтобы не потревожить слугу, смотревшего на кухне телевизор, проводил ее к входной двери. Он сам налил себе пятьдесят граммов у буфета в столовой на сон грядущий.
Далеко за полночь он проснулся весь в поту – ему снилось, будто он занимается любовью с блондинкой из «Твенти Уан».
Когда на следующий день девушки пришли в «Твента Уан», Чарльз, конечно, пересказал им свой разговор с Черным Джеком Эйлером.
– Отлично сработано, Чарльз, – похвалила его Сандрина, подняв голову и улыбаясь ему, когда он придвигал им столик.
– Если не поленитесь посмотреть в зал, то убедитесь, что сегодня он опять здесь, – сказал Чарльз, стараясь не шевелить губами.
Сандрина поднесла меню к лицу и сделала вид, будто внимательно его изучает, на самом же деле смотрела поверх, в зал, на него.
– Это он сидит прямо напротив нас у окна? – спросила она.
– Он.
– Он смотрит на меня, – сообщила Сью-Би, уткнувшись в коктейль.
Сандрина откашлялась.
– Я хочу его для себя, – произнесла она, опуская меню на столик.
– Ну так бери его, Сандрина, – великодушно изрекла Сью-Би. – Ради Бога, ведь затея эта твоя.
– Затея моя, но для тебя! – обиженно осадила ее Сандрина.
– Не считай меня неблагодарной, Сандрина, – сказала Сью-Би, аккуратно расправляя свою салфетку и кладя ее на колени. – Я просто хотела сказать, что если он тебя интересует, я от него отказываюсь. Это то малое, что я могу для тебя сделать.
Пока они болтали, Сью-Би обозревала зал. Мужчина по-прежнему неотрывно смотрел на нее. От яркого света люминесцентной лампы волосы его казались голубовато-белыми, зато менее освещенное лицо – миловидное, с высокими скулами – выглядело более молодо. Сью-Би нравился его пухлый, чувственный рот, обрамленный ямочками, сильно углублявшимися, когда он улыбался или смеялся.
Он все смотрел и смотрел на нее. Она опустила глаза, чувствуя, как краска стыда начинает заливать ей щеки и шею.
– Ты смотрела на него, – прошептала Сандрина уголком рта, когда ее приятельница перешла к другому столику.
– Ничего не могу с собой поделать, – опуская голову, прошептала в ответ Сью-Би.
– Завтра, – сказала Сандрина. – Завтра Чарльз отработает свои деньги.
Черный Джек Эйлер спешил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125