Девушка была мила. Чуть, может, наивна, но мила.
– Так ты за весь вечер ничего не выпила? – спросила она.
Сью-Би придвинулась к Сандрине и проговорила едва ли не шепотом:
– Я вообще не пью. Но если бы даже и пила, здесь этого сделать бы не смогла. Никто из этих людей не пьет в открытую. Это запрещает их религия.
– Зато они успешно восполняют упущенное в узком кругу, без свидетелей, – сказала Сандрина со смехом.
– Еще как! – по-прежнему почти шепотом сказала Сью-Би. – Особенно налегают на «Джонни Уокер» с красной этикеткой. Может, потому, что не могут достать его на родине. Ты бы видела, как они накидываются наверху, в люксе.
– В люксе? Значит, вы здесь все живете?
Сью-Би энергично закивала головой:
– У-гу. Все, кроме человека в костюме, который разговаривает с твоим приятелем. Это адвокат шейха Заки. То есть один из адвокатов.
– А кто остальные?
– Телохранители. За исключением маленького, того, что в дальнем конце, с бородкой клинышком. Он водит машины и делает часы.
Сандрина была теперь насторожена и загипнотизирована странным собранием, на какое случайно затесалась.
– Часы? – спросила она, хмуря брови от любопытства.
– Шейх Заки любит раздавать часы. Ну, знаешь, как подарки.
– Настоящие?
– Конечно, настоящие, – пылко заверила Сью-Би. – Вот, сама убедись. – Сью-Би вытянула накрахмаленный белый рукав.
Под манжетой на руке у нее были изящные, миниатюрные «Пиаже» с ободком вокруг циферблата, украшенным бриллиантами.
– Подарил? Красивые.
– Он дарит мне много вещей.
– Ну да, – сказала Сандрина, не вполне уверенная, что, собственно, имеет в виду.
– Так этот парень – не твой друг? – спросила Сью-Би.
– Какой там друг! – сказала Сандрина. – Просто парень, которого я сняла в «Уингс». Он сказал, что знает местечко, где можно выпить. Я не предполагала, что мы отправимся на заседание ООН.
– А что такое «Уингс»?
«Господи, – подумала Сандрина, – откуда она такая, с другой планеты, что ли?»
– И давно ты в городе? – спросила она.
– Почти три месяца, – сказала девушка, не сознавая, что Сандрина подтрунивает, над ней.
– Три месяца живешь в «Уолдорфе»? – скептически спросила Сандрина.
– М-м-м. Мне так наскучило, до поросячьего визга. Работа круглосуточная. Все это время ни с кем, кроме этих людей, не разговаривала.
Наконец-то официант вернулся и небрежно поставил водку и чай.
– Желаете еще чего-нибудь? – мрачно спросил он.
Сандрина подняла на него глаза и часто-часто заморгала.
– Будьте добры, принесите мне пачку «Мор».
– Киоск в вестибюле уже закрыт, – ворчливо пробурчал он. – Посмотрю, может, остались в автомате. – Он не собирался уходить.
– Ах да, деньги... Деньги возьмите вон с того мужчины, в сером костюме, в дальнем конце стола. – Она приложилась к водке, а официант устало и нехотя поплелся к другому столу, получил несколько долларовых банкнот и удалился.
– Зря он так выпендривается. Часов не получит, – глядя на него, сказала Сью-Би.
Простодушная откровенность Сью-Би вдруг заразила Сандрину эйфорической веселостью. Она запрокинула голову и рассмеялась таким раскатистым, громким смехом, что мужчины за соседним столиком прервали разговор и все разом обернулись.
– Что смешного? – спросила Сью-Би, сама начиная мелко хихикать.
– Да, в общем-то, ничего, – с улыбкой ответила Сандрина. – Как тебя угораздило связаться с этой бандой? В Нью-Йорке нет такого агентства, которое могло бы заставить тебя сидеть взаперти три месяца. Рабство, похоже, запретили давно.
– Ну почему – рабство? – не согласилась Сью-Би. – Номер просто отличный – пять спален, камин, даже белое пианино, такое, знаешь, как в кино. У него в штате есть даже настоящий шеф-повар.
– И ты просто так живешь здесь, чтобы шейху скучно не было? – что можно было терпеть такую нудную работу, впечатляло.
– Да нет, – улыбаясь, сказала Сью-Би. – Я его кормлю, даю лекарство от сердца. Купаю, одеваю. Часто смотрим вместе телевизор. Он ужасно любит «мыльные оперы» и телевикторины.
– А больше ничего для него не делаешь? – многозначительно спросила Сандрина. – Ты только не обижайся, пожалуйста, на такой грубый вопрос.
– Да, делаю. От лекарств у него случаются ужасные запоры. Он очень страдает, тогда я сижу с ним в туалете, иногда по часу. Мы играем там в карты.
Сандрина едва не подавилась.
– Играете в карты, покуда он сидит на очке? И как же оплачивается такая работа, позволь тебя спросить?
– Я не знаю. Мне деньги не нужны. Правда. А если, бывает, надо что-нибудь купить, я получаю их от одного из его людей. Он часто говорит, что когда поправится настолько, что сможет отправиться домой, позаботится обо мне. И мне нечего, мол, беспокоиться.
– А я бы побеспокоилась, – категорически заявила Сандрина и отпила еще один глоток водки.
Эта девушка либо недоразвита, либо совершенно невинна. Как бы там ни было, она ей нравилась. Она первый честный человек, если не считать Марту, с кем она беседовала в кои-то веки.
– Так ты думаешь, мне следовало бы побеспокоиться? – встревоженно спросила Сью-Би.
Выражение лица Сью-Би удержало Сандрину от того, чтобы дать жесткий, правдивый ответ. Ей вдруг показалось, что кто-то стоит у нее за спиной. Прежде чем она успела обернуться, чтобы посмотреть, кто это, Сью-Би встала и вышла из-за стола. Сандрина медленно повернулась и увидела мужчину маленького роста с бородкой клинышком, который, прикрыв рот ладонью, шептался о чем-то со Сью-Би. Сью-Би кивнула головой и, улыбаясь, поспешила обратно.
– Он хочет с тобой познакомиться, – чуть запыхавшись, сообщила вернувшаяся Сью-Би.
– Со мной? – удивилась Сандрина. – Кто?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125