– Они там. – Он открыл дверь в холл. Джесси последовала за ним.
– Ого! Потрясающе!
Холл оказался высотой в два этажа. Через широкие окна струились потоки света. Благодаря большой площади, деревянному декору и обилию стекла создавалось впечатление, будто находишься в лесу. У дальней, правой, стены был выложен камин в человеческий рост.
Джесси медленно поворачивалась, планируя, где будет конторка портье. Она уже мысленно расставила кресла и диваны так, чтобы гостям удобно было вести беседы. Голые стены в мгновение ока украсились фотографиями и картинами местных художников. В ее воображении пол очистился от стружки и инструментов и покрылся яркими коврами.
«Растения, – подумала она, заканчивая оборот вокруг своей оси. – Фикус в углу. Горшки с цветами на подоконниках. Что-нибудь высокое и нежное на письменном столе. Может, Майк согласится держать здесь собаку». Она уже представляла, как холодным вечером огромный пес лежит, свернувшись в клубок, возле камина.
Майк так и остался стоять в дверном проеме. Он оглядывался по сторонам с таким видом, будто впервые оказался здесь и увиденное не произвело на него впечатления.
– Великолепно, – повторила Джесси. Майк пожал плечами.
– Антикварные вещи там. – Он указал на длинный коридор, начинавшийся из холла. – Первая дверь.
Осторожно переступая через дрели и шлифмашинки, Джесси подошла к двери и открыла ее.
– Не эта, – закричал Майк, поспешив за ней. – Следующая.
Но было поздно. Переступив порог, Джесси поняла, что не сможет повернуть назад. У нее перехватило дыхание. Все, что находилось в этой небольшой комнате, имело отношение к военной службе. Целая стена была увешана вставленными в рамы плакатами, изображавшими реактивные самолеты. Модели самолетов занимали пыльный стол и один угол. На крючке слева от двери в прозрачном чехле из химчистки висела белая униформа.
Джесси дотронулась до кителя. Судя по ширине плеч, он мог принадлежать только одному мужчине на ранчо.
В центре комнаты друг на друге стояли коробки, а на них лежали бортовые журналы и шлем. Джесси повернулась к Майку. Казалось, он вот-вот убежит прочь. В полумраке коридора она не смогла разглядеть выражение глаз Майка, но все же заметила, что его губы плотно сжаты. Он был насторожен, словно зверь, изготовившийся к прыжку.
– Летчик-истребитель? – спросила она.
– Это было давным-давно.
Против своей воли он опустил глаза на искалеченную руку и вздрогнул. Джесси обругала себя за бесчувственность и стала осматривать комнату в поисках чего-нибудь, на чем можно было бы сосредоточиться и отвлечься. Ее внимание привлек деревянный ящичек, прикрытый стеклом, рядом с судовыми журналами. В ячейках лежали медали на лентах. Джесси принялась изучать их.
– Изумительно, – изрекла она и подошла к шлему. Она отложила папку, взяла шлем и повертела его в руках. Выполненная отражающими свет буквами надпись сзади гласила: «Воин-скиталец». Она перевела взгляд на Майка: – А вы были о-го-го!
Глава 3
Их знакомство длилось совсем недолго, а Джесси успела уже так много выяснить!
– Да, – медленно процедил Майк. – Я был о-го-го. Щеки Джесси стали мертвенно-бледными. До нее только сейчас дошел смысл сказанного. С трудом сдерживая гнев – если он даст себе волю, сгорят оба, – Майк ждал извинений.
Но Джесси не произнесла нужные слова. Она вновь посмотрела на шлем.
– Это была авиакатастрофа?
Майк засунул руки в карманы джинсов.
– Нет.
– Что же случилось?
Проклятие, какое ей до этого дело?!
– Один мальчишка остановился потрепаться позади самолета. Пилот запускал двигатель. Вместо того чтобы дать недотепе поджариться, я оттащил его в сторону.
– И?..
– А что, по-вашему? – Он резко выдернул из кармана руку и вытянул ее вперед. – Моя награда за доброе дело.
Джесси кивнула, затем перевела взгляд на шлем.
– Воин-скиталец. Вам подходит.
Майк стал отступать в коридор. Напряжение внутри его нарастало. Нужно убраться отсюда подальше, прежде чем произойдет взрыв.
– Могло быть и хуже, – заявила Джесси, положив шлем на место и выйдя из комнаты.
– Хуже? – Майк едва не расхохотался.
Стоит ему закрыть глаза, как перед ним возникает его палата в госпитале. Ему не нужно прилагать особых усилий, чтобы вспомнить больничные запахи и звуки. Чтобы вновь пережить операции, боль восстановительного периода, долгие часы физиотерапии. Чтобы увидеть лицо хирурга, когда тот наконец-то признал, что сделал все возможное. Со временем...
Майк чертыхнулся. Он ненавидел эту фразу. Да, со временем работоспособность руки восстановится на семьдесят процентов. А на что ему это? Пока работоспособность восстановилась только на сорок процентов.
Разве может быть хуже? Другие летчики – его сослуживцы – избегали смотреть ему в глаза, когда приходили навестить его в госпитале. Поэтому визиты вскоре прекратились. Никто не хотел напоминать ему о том, что может случиться с каждым. К тому же им просто не о чем было говорить. Любое упоминание о полетах и самолетах вызывало чувство неловкости. У них – потому что они все еще имели возможность летать, у него – потому что он этой возможности не имел. Все, к чему он стремился, ради чего он из кожи вон лез, – все потеряно. Сметено в одно мгновение. Без каких-либо условий. Без права на вторую попытку.
– Нет, – сказал он. – Хуже быть не могло.
– Я имела в виду, что вы могли бы погибнуть.
– Я понял, что вы имели в виду.
Он ушел не оглянувшись. Джесси стояла в коридоре и смотрела ему вслед. Он двигался стремительно и легко, с грацией хищника, в несколько шагов покрывая большое расстояние. И только рука, засунутая в карман джинсов, намекала на его увечье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61