Чур, я разбиваю!
— Не возражаете, если я сниму пиджак?
— Нет, конечно. Мэнди специально устраивает здесь жару, чтобы не было запаха сырости. — Верена сделала глубокий вдох. — Зловонный город!
— Как насчет пива? — спросил Пирс, загоняя шар в боковую лузу.
— При одном условии: вы дадите мне отхлебнуть.
— Согласен.
Она зашла за стойку бара, взяла из холодильника бутылку, откупорила ее и, прежде чем протянуть бутылку сенатору, сделала глоток, — Извините, люблю быть первой. Можете допивать. Между прочим, вас могут посадить за растление несовершеннолетней.
— Пусть только попробуют! — Пирс ударил по шару. — И часто ваши родители так совещаются?
— Разве не в этом заключается брак? — Верена пренебрежительно махнула рукой. — Встречи в верхах, комитеты, подкомитеты… Ваше супружество не было таким? — Сенатор покачал головой. — Послушайте моего совета: не женитесь больше! По-моему, брак — это смертельная скучища. Вы только на них посмотрите! — Она указала кием в потолок. — Он же работает по пятьдесят часов в день! У них даже нет времени, чтобы… Ну, вы сами понимаете. — Сенатор деликатно кашлянул. — А взгляните на мать! Только тем и живет, что раз в полгода полностью переоборудует дом и ждет, когда вернется отец.
— Разве она не занимается вами? — Эбен целился в угловую лузу, но промахнулся.
— Да вы просто мазила! Занимается, но скоро этому придет конец, уж я постараюсь! Она мне больше не нужна: я могу сама о себе позаботиться. — Верена села на край бильярдного стола и попыталась произвести удар, заведя руки за спину.
— Не повезло. — Пирс помахал кием. Верена встала у него за спиной, наблюдая.
— Если мать не разрешит мне сыграть в фильме, я ее убью Еще один шар влетел в лузу.
— Не смейте, — предупредил сенатор. — Убийц не берут в актрисы.
— Не смешно!
— Разве ваша мать против вашей карьеры в кино?
— Она считает, что все актеры свихнутые. Ничего, со мной ей не сладить! Наверное, злится, что это идея отца, а не ее. — На этот раз Пирс произвел удар в тот момент, когда она отвлеклась. — Жульничаете?
— Чего еще ожидать от человека, верящего в супружество?
— Почему?
— Потому, наверное, что я влюблен, Верена.
— Вам везет, — сказала она рассеянно. — Как мне хочется, чтобы они договорились! Там, наверху, они обсуждают мое будущее, словно меня самой не существует.
— Вот что значит быть дочерью могущественного человека!
Она выдула из жевательной резинки пузырь.
— А вам-то что?
— Мой отец тоже был могущественным. Я знаю, как это нелегко. — Он загнал шар в угловую лузу.
— Гадость! — Ее пузырь приобрел угрожающие размеры.
Пирс выпрямился и сделал вид, будто собирается проткнуть пузырь пальцем.
— Гадость? Это вы 6 том, что отец добился для вас роли в кино?
Пузырь лопнул, она втянула резинку в рот.
— С ума сойти! Образцовый папаша… Наверное, мне надо радоваться, что я не осталась в Ки-Уэст.
— Что вы там делали?
Она уставилась на него не мигая.
— Я сбежала.
Пирс поперхнулся.
— Ваш удар.
Она промахнулась.
— Что еще вы хотите о нем узнать?
— Скажем, почему ему понадобилось приглашать меня домой, а не в рабочий кабинет?
Она выдула и уничтожила еще один пузырь.
— Он хочет на вас надавить. На вашем месте я бы опасалась подвоха.
Пока Пирс забивал один, второй, третий шары и промахивался четвертым, Верена ополовинила его стакан. Он подмигнул ей, уступая место у стола.
— Расскажите мне о ней, — попросила девушка, наклоняясь.
— О ней?
— Об этой вашей необыкновенной подружке.
— Вот вы о чем! — Он допил пиво. — Умна, забавна…
— Хорошенькая?
— Очень!
— Высокая?
— Наоборот, малышка.
— Блондинка?
— Рыжая, с фиалковыми глазами.
— Какими, какими?
— Фиалковыми.
— Очаровательно! Занятие?
— Репортер.
— Какой?
— Первоклассный.
— Я спрашиваю о темах ее репортажей.
— Она пишет о знаменитостях, о том, как они восходят к вершине и как мы, все остальные, толпимся у подножия.
— Это я у подножия — вы-то уже знамениты! — Верена сделала последний удар и снова, в седьмой раз подряд, выставила шар. — Я проголодалась. Ну их к черту, идемте наверх.
Когда они вошли, Аманда ослепительно улыбнулась; затем, убедившись, что все блюда на столе, она извинилась и вышла — Что с мамой? — поинтересовалась Верена у отца.
— Все в порядке.
— Лучше я пойду к ней.
— Как хочешь. Потом сможешь найти нас в библиотеке Постучавшись, Верена вошла к матери со стаканом теплого молока и валиумом.
— Я подумала, что это не помешает. — Она поставила поднос на туалетный столик.
Аманда в это время накладывала на лицо крем. Прервавшись, она положила в рот таблетку и запила ее молоком, потом вытерла салфеткой пятна со стакана.
— Ты собираешься принять отцовское предложение? — спросила она, глядя на отражение дочери в зеркале.
— Было бы глупо отказываться, ма, — тихо ответила та.
— Я не слышала от него ни слова про кинопробу. — Аманда оглянулась на Верену. Та покраснела. — Что это за фильм?
— «Последний шанс».
— И это все, что ты о нем знаешь?
Верена покачала головой, глядя на мать — без макияжа лицо Аманды блестело, как потертый жемчуг. «Она выглядит старой, и это я виновата».
— «Последний шанс» — тот самый фильм, во время съемок которого покончила с собой Монетт Новак.
Верена села на ковер и скрестила ноги.
— Как же, слышала.
Аманда принялась водить щеткой по волосам.
— Вокруг этого дела слишком много пересудов. Я бы не возражала, если бы роль досталась тебе заслуженно, но… Ты действительно считаешь, что Макс Ругофф имеет к этому какое-то отношение?
— Перестань, мама! Это хороший шанс. Я буду стараться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134