Радости весны прошли мимо меня: слишком много навалилось забот. Во-первых, папа вел себя очень странно. Во-вторых, я поссорилась с Джо, который мне раньше вроде бы нравился, и даже очень, а теперь не нравился совсем. В-третьих, я не разговаривала с Эмбер, потому что она посмела нагло меня поучать и тогда я обругала ее кошку, поскольку а) хотела сказать что-нибудь обидное и б) это была сущая правда. Кошка действительно разжирела. Но Эмбер лопалась от злости. Я попала в самое больное место. Поэтому теперь она ужасно дулась. Не выходила из своей комнаты – то есть моей комнаты, но это уже совсем другая история, – и я понятия не имела, что там делается. Прошло уже несколько дней, и все без изменений. Может, она обдумывала сюжет нового романа – упаси боже! – или зависала в Интернете. Так или иначе, со мной она разговаривать не желала.
Вот такая неприятная ситуация. Ледяное молчание уже начало меня напрягать. Наконец сегодня утром лед тронулся.
– Прости, Минти, – произнесла Эмбер с нехарактерным для нее, но все еще холодным смирением, спустившись на первый этаж. – По-моему, мне нужно перед тобой извиниться.
«Ничего себе!» – проскрипел Педро. Я тоже удивилась.
– Все в порядке, – сказала я, протягивая попугаю кусочек яблока. – Откуда тебе было знать, что Джо такой отморозок.
– Я не о Джо говорю, – сказала она. – И он не отморозок. По крайней мере, мне так кажется. Нет, я имею в виду Пердиту. У нее действительно... м-м-м... лишний вес.
– Ты хочешь сказать, она наела брюхо.
– Без подробностей, Минти.
– Открой глаза, так оно и есть.
Пердита сидела на подоконнике, подставив маленькую блестящую черную мордочку солнцу с выражением непостижимого блаженства. Она спрыгнула и пошла на кухню, держа хвост под углом девяносто градусов и громко мяуча – требовала еды.
– Все жиреет и жиреет, – задумчиво проговорила я.
Кошку уже заносило под тяжестью собственного веса. Она резко плюхнулась на пол, будто любое движение давалось ей с большим усилием.
– Да, слишком много сардинок, – признала Эмбер. – Вот в чем проблема. Она их обожает, но придется посадить ее на диету.
– Может, это возрастное? – предположила я. – Ты же говорила, что она опережает в развитии кошек своего возраста.
– Странно, что она не везде толстая, – озадачилась Эмбер и взглянула на меня. – Вроде только низ живота. О господи...
– Что?
– А если у нее опухоль? – На лице Эмбер застыл ужас. Глаза наполнились слезами. – Что, если у нее рак, Минти?
– Не глупи. У нее же ничего не болит. Вообще-то, вид у Пердиты был очень довольный.
Она легла на пол, перекатилась на бок, и живот перекатился тоже. Забавно. Я заметила, что соски у нее набухли и стали похожи на два ряда розовых пуговиц. А на мордочке блуждало виноватое, вроде как неуверенное выражение. И внезапно до меня дошло. Словно в голове включилась электрическая лампочка.
– Она залетела, – объявила я.
– Что за глупости, – фыркнула Эмбер. – Она сама еще ребенок.
– Нет, по-моему, она беременна, – повторила я. – И она уже не ребенок, а тинейджер. С какого возраста кошки беременеют?
– Не знаю, – ответила Эмбер. Потом исчезла, вернулась с книгой «Все о кошках» и стала лихорадочно перелистывать страницы. – Тут написано... с шести месяцев. – Она опустила книгу. – А Пердите, по меньшей мере, семь.
– Тогда все понятно. Она не жирная, а просто ждет котят. Лори же сказал, что нужно ее стерилизовать, а мы об этом не подумали. Забыли.
– Это ты виновата, Минти, – напала Эмбер.
– С каких это пор я должна заботиться о твоей кошке?
– У меня и без этого хлопот хватало.
– А у меня нет, что ли?
– Ты должна была мне напомнить.
– Ага.
– О'кей, о'кей, мы обе виноваты.
– Очень благородное решение, – похвалила я.
– И что же нам делать?
– Ждать.
– Сколько?
Я сверилась с кошачьей книгой:
– Тут написано, период вынашивания равен шестидесяти пяти дням.
– Да, но Минти...
– Что?
– Мы же не знаем, как давно она беременна.
– Давай позовем Лори. Он наверняка скажет.
– Давай. Позвони ему.
– Нет, сама позвони. Ты же ему нравишься.
– Но он мне не нравится.
– Почему?
– Ой, не знаю, – поморщилась она. – Почему люди вообще не нравятся? Какая разница, Минти... Позвони ему! А потом позвони Джо.
– Зачем это мне звонить Джо? Он наговорил мне кучу гадостей.
– Он сказал все это только потому, что ты ему очень нравишься.
– Неужели? – вздохнула я.
– Да. Это же очевидно. Иначе он не стал бы волноваться.
– Правда?
– Конечно. И дураку ясно: ему не наплевать на тебя, вот и высказался. К тому же он был прав, Минти, как ты думаешь?
Я опустилась на стул рядом с клеткой Педро.
– Да, – тихо признала я. Пол опять начал расплываться перед глазами. – Он был прав, – хрипло произнесла я и посмотрела на Эмбер. – Я мелочная. Это правда. Я не любила Доминика и не уважала его. По правде говоря, я его презирала. Но все спускала ему с рук, потому что он казался мне... подходящей партией. И вот – какая ирония! – оказалось, что и это одна видимость. – Признание отняло у меня все силы, во рту появился привкус пепла. Мне было ужасно стыдно.
– Не переживай, Минти, – утешила Эмбер, обняв меня одной рукой. – Все мы совершаем ошибки. Но, по крайней мере, еще не слишком поздно, – весело сообщила она. – Тебе только и нужно, что позвонить Джо.
– О'кей, – кивнула я, шмыгая носом. – Так и быть. Но сначала ты позвонишь Лори.
– Я не хочу звонить Лори, – недовольно пробурчала она. – Он меня раздражает. Я просто с ума схожу.
– Так-так, – деловым тоном произнесла я. – Баш на баш: я звоню Джо, если ты звонишь Лори.
– Ах, так... ладно, – с опаской произнесла она. И подошла к телефону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138