— Потрясенная внезапной догадкой, мать подошла к Маринке и посмотрела ей в глаза.— Да, мама.— Он что, подонок, бросил тебя?— Да, бросил.— Дождался момента, пока ты уедешь, и все вывез? — Лидия Ивановна сама предлагала дочери ответы на все возможные вопросы, Маринке оставалось только соглашаться.— Да. Я боялась идти сюда одна. Я чувствовала… Он не работал в последнее время, много пил, — Маринка многозначительно посмотрела на мать, — я ничего не могла поделать. После поездки я собиралась с ним серьезно поговорить, а он сбежал…— Бедная моя девочка! — В глазах Лидии Ивановны читался праведный гнев. Она уже и думать забыла, как настойчиво уговаривала дочь выйти замуж за Нехристенко. — Кто бы мог себе представить такое? Скромный, работящий парень, военнослужащий! У порога нашего ночевал! Я думала, он тебя всю жизнь на руках носить будет. Мы такую свадьбу с Николаем закатили! А он подлец оказался! А кредит-то у тебя большой взят?— Большой, мама. Долго еще расплачиваться…— А ты знаешь, где у него родители живут?— Понятия не имею. Где-то в Одессе… Он точно не говорил никогда. Я его родителей только на свадьбе и видела.— Задолго, одессит чертов, готовился! Все предусмотрел! Но мы его через милицию разыщем… Выдернем его из теплого гнездышка!— Я не буду его искать, мама. Я его больше видеть не Могу! — отрезала Смирнова. — Пусть делает что хочет.Мать пошла причитать еще громче, параллельно целуя Маринку куда придется и гладя ее по волосам. Та стояла не шевелясь, как будто ее ударили.— Ты не переживай, Мариночка! Всем нам, женщинам, достается. Мужики такие подлецы! Встретила бы я эту скотину — задушила бы! Со всем добром уехал и даже не попрощался! Спасибо не сказал! А ты у меня такая наивная, со всей душой к нему…— Не надо, мама! — Маринку передернуло, но мать было уже не остановить.— Нет, надо! — Лидия Ивановна, громко голося, вышла в коридор. — Люди добрые, вы знаете, что у нас произошло? Горе у нас!На ее крики открылось несколько дверей соседних комнат, вышли обеспокоенные обитатели общежития. Минут через пятнадцать мать уже была окружена плотным кольцом взволнованных женщин и мужчин, которые с жаром обсуждали последние новости. Оказывается, именно такое развитие ситуации все давно предчувствовали, только правду сказать ни у кого случая не было.— А он мне сразу не понравился, — доносилось до Маринки, — какой-то вечно смурной…— И алкоголиков друзей водил частенько, мы сами видели.— Не работал, пил целыми днями… А дочь ваша бедная только с тряпками бегала, стирала и убиралась!— Бедная девочка! Вот что значит молодость, неопытность! — громче всех звучал визгливый голос Лидии Ивановны. — Но теперь мой материнский долг помочь ей, не оставить в беде. Она, бедняжка, как невменяемая стоит, даже говорить не может. Такое потрясение! Она душу и молодость свою ему отдала, а он все вывез, до последнего гвоздя!Желающие имели возможность непосредственно удостовериться, что все в комнате произошло именно так, как говорила Лидия Ивановна. На стоящую в стороне бледную Маринку смотрели с чувством истинного сожаления. Сопереживать в России всегда умели лучше, чем радоваться чужим успехам.На следующий день все стало известно и в школе, и в райкоме. Сочувствующие подходили к Маринке и рассуждали на тему о том, какими сволочами стали мужики в последнее время. У каждой женщины был свой трагический опыт в этом вопросе, которым с Маринкой и делились щедро. Смирнова соболезнования принимала спокойно, была немногословна и печальна.— Даже плакать не может, бедняжка! Видать, совсем ей плохо! — шептались у нее за спиной сочувствующие женщины.Если бы только они знали, как в глубине души торжествовала Маринка в эти минуты! Ей не придется никому ничего объяснять, делиться своей истинной болью и переживаниями! К черту вещи, кредит и всеобщее обсуждение! Это просто мелочи, ерунда. Будет жива — отработает. Теперь можно будет просто вычеркнуть Алексея из жизни, как в школе — неправильное решение задачи, и начать все заново! Было такое ощущение, что после всех испытаний судьба дает ей второй шанс. Только бы никогда в жизни больше ни при каких обстоятельствах не встретиться с Нехристенко. Маринка молила теперь Бога только об этом.С легким сердцем в сопровождении негодующей вслух матери, которая вдруг неожиданно пылко полюбила свою непутевую дочь, на следующий день Маринка пришла в ЗАГС. Это место до сих пор вызывало у нее нервную дрожь.— Да не трясись ты так, бедняжка! Все мы такое переживали, не ты одна. Думаешь, мне легче было, когда я с отцом разводилась? А у меня на руках еще ты маленькая была! Это еще хорошо, что вам Господь ребеночка не дал, вот бы маялась сейчас!— Мама!— Гражданочки, — не обращая внимания на протесты дочери, громко обратилась Лидия Ивановна к сотрудницам ЗАГСа, — мы пришли подать заявление о разводе. У нас тут такое произошло…И следующие сорок минут были посвящены подробному эмоциональному пересказу перипетий Маринкиной несчастливой жизни. К концу повествования немолодые, много что повидавшие на своем веку слушательницы смахивали с глаз слезы.— Вообще-то, — сочувственно глядя на стоящую с каменным лицом Маринку, сказала одна из них, — по закону у нас принято рассматривать заявления обеих сторон и давать время для обдумывания решения. Но у вас случай исключительный…— А вторая сторона вообще неизвестно куда испарилась! Даже адреса не оставила! Убрался, наверно, в свою Одессу, рожа бесстыжая! Без копейки, с долгами девочку мою бросил! Ищи теперь его по всей стране… — экспрессивно добавила мать.— Мы пойдем вам навстречу, — сердобольно вздохнула сотрудница ЗАГСа, — оставьте заявление, а мы сами разведем Мариночку без участия второй стороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130