Проводи на электричку. — Угу.Димка посадил Маринку в электричку и на прощание быстро чмокнул в щеку. Маринка смотрела, как он шел по перрону, не оборачиваясь, и нервно курил. Сердце у нее сжималось, в глазах стояли слезы. Неужели непонятно, что тут уже никогда ничего не будет, что надо бежать прочь от этой гибельной любви, которая каждый раз настигала исподтишка и незаметно засасывала, как коварный речной водоворот? Зачем она пошла на реку, увидела его, снова взбаламутила успокоившиеся было чувства? Маринка злилась на себя — и тайно радовалась, что нечаянно провела с Димкой целых два дня.Дома Маринку встретил растерянный Илья:— Мам, ты, наверно, переживать будешь… Ты только не расстраивайся, пожалуйста. Сядь. Тебе корвалол накапать сейчас или потом?— Что это ты со мной как с душевнобольной? Говори давай быстро, что случилось.— Весельцов ушел…— Куда? — равнодушно спросила Маринка.— Совсем ушел… Собрал чемоданы — и нет его…— Да? А что, ему было куда идти?— Было… — Илья опустил глаза и покраснел. — Я тебе не говорил.— Ладно уж, рассказывай! Чай будешь?— Буду. В общем… У него уже давно была одна тетка. Лет на двадцать старше его, хозяйка какой-то крупной фирмы, я точно не знаю. Одинокая… Настоящая стерва. Я их разговоры по телефону слышал несколько раз. Он на ней женится, и они уезжают в путешествие. Куда-то на Карибы. Серега мне сказал тебе не говорить.— Почему?— Мы боялись, что ты не переживешь… Опять в больницу попадешь.— Зря боялись. Это все новости? — Да.— Вот и хорошо. Наконец пристроен Весельцов. Рада за него. А теперь давай чай пить.— Мам, ты что, в Петровском была?— Да. А почему ты спросил?— Не знаю… У тебя всегда потом такое лицо… Маринка рассмеялась и обняла сына. Ей было, в общем,все равно, что Весельцов ушел. Не в первый раз в этой жизни она снова начинала с нуля. И в этот раз отчего-то совсем не было страшно.А еще через несколько дней раздался тревожный телефонный звонок. Звонила Наташка:— Марин, ты не знаешь еще?..— Не знаю — чего?— Димка в Москве, в больнице…— Что с ним?— Все то же самое, что всегда. Но теперь гораздо хуже… Если ты хочешь попрощаться…— Как — попрощаться? Ты с ума сошла?..Через полтора часа Маринка была уже в больнице. Там же сидели заплаканная Наташка и смурной Серега.— Почему раньше не сказали? Что случилось? — накинулась на них Голубева.— Врачи говорят, что шансов нет. У него опухоль мозга… Уже давно. Все думали — эпилепсия… Признаки проявились давно, еще с тех пор, когда у нас мама умерла. Лечили, да что-то недолечили… Нужна серьезная нейрохирургическая операция, но гарантий никто никаких не дает… И денег нет, чтобы его в приличное место положить.— И вы мне ничего не сказали? Как вы могли?!— Мы думали, ты знаешь… Ты же с ним общалась!— Как его можно увидеть?— Только через стекло… К нему не пускают.— Куда идти?Маринка накинула халат и быстро пошла по лестнице. Серега бросился ее догонять.— Ты-то как мог молчать? Ладно про Весельцова, но про Димку! Никогда тебе не прощу!— Я боялся… Он не хотел, чтоб ты знала… Сюда! Маринка заглянула через стекло. В палате был холодный,бледно-голубой цвет, как в мертвецкой. Димка лежал, весь опутанный какими-то проводками, изо рта торчала трубка.— Боже мой! — только и выдохнула Маринка. — Я хочу поговорить с врачом! Немедленно!— Мы уже разговаривали… Ему дают максимум несколько дней… Нужны очень большие деньги.— Сколько?Серега назвал сумму. Маринка схватилась за голову, сказала:— Я достану!— Кума, не чуди. Откуда у тебя?— Найду, раз вы не можете!На бегу она скинула халат и рванула на улицу. План действий созрел мгновенно. Она продаст квартиру и все, что в ней есть! Еще немного займет… Через час она уже примчалась домой и, не раздеваясь, начала выгребать вещи из ящиков.— Мам, что с тобой? — встревоженно спросил Илья.— Беда. Мы все продаем!— Как — все?— Вещи. Квартиру… Помогай разобрать. А еще лучше звони отцу. Попроси его отказаться от его доли. Скажи, что я ему все верну. Звони быстро…— Что случилось-то?— Дядя Дима при смерти. Нужна операция.— Мама, но…— Никаких «но»! Быстро!Илья покорно взял телефонную трубку и побрел в соседнюю комнату.Сосредоточенная Таша в цветном переднике поверх черных джинсов готовила завтрак. Сегодня у нее не было съемок, значит, и спешить было некуда. Она старалась придать своему лицу расслабленное, умиротворенное выражение. На столе в ведерке со льдом стояло шампанское, в печи шипели окорочка. Вот-вот в очередной отпуск должны были приехать родители, и к их приходу все должно быть в порядке. Никаких грустных мин! Сплошной позитив. Родители же не виноваты, что у нее все так по жизни получается. Что их расстраивать зря? Какое им дело до того, что происходит у дочери в душе.— Привет, дочка! — Оживленные родители появились, как всегда после долгого отсутствия — с кучей пакетов и чемоданов. — Как ты тут?— Все хорошо, мамочка! Папочка! Ой, дядя Боря!— Привет, красотка! — Гость наклонился к Таше и поцеловал в щечку. — Все хорошеешь!— У папы с Борисом сегодня общие дела, поэтому он из аэропорта сначала к нам. Сейчас позавтракаем все вместе — и они поедут дальше.— Как здорово! Проходите. Я как раз только-только кофе сварила…Потом она с родителями и Борисом сидела на кухне и оживленно болтала. Таша была на самом деле рада их всех видеть — общение помогало ей хотя бы немного развеяться, переключить мысли. К тому же Борис был одним из тех людей, кого Таша действительно уважала. И умен, и остроумен, и весел. Вот только с личной жизнью у него не сложилось… А отец, похоже, не терял надежды, что у нее с Борисом вдруг что-то получится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130