— Ничего она не сделает. Не бойся! Ты сама-то как?— Ничего, вот с Лехой маюсь. Маленький, тоже внимания к себе требует. Представляешь — ну как можно доверить ребенка такой бабушке! Сейчас вот соседям его оставила — нечего ему тут все это слушать.— Правильно! Пойдем пройдемся немного. А то у меня голова кругом уже идет.— Пойдем! А потом я в общежитие — надо на Леху хоть посмотреть. И немного поспать, а то с ног валюсь!— Я к тебе зайду ненадолго, посижу с малышом… Тут находиться — сил нет!Так шли сестры по начинающей зеленеть аллее, говорили о матери, о жизни, о детях. Вдруг Кристинка остановилась и рассмеялась:— Ты только посмотри, кто едет! Грибник грибника… — Кто?— Да любимый твой! Вот так встреча! Действительно, навстречу женщинам на велосипеде катил Соловьев. Он подъехал к ним и остановился.— Привет! — сказал он Маринке, слегка хмурясь. — Какими судьбами?— Вот маму навестить приехала.— Я пойду? — лукаво сказала Кристинка и подмигнула сестре.— Нет, подожди. Я с тобой…— Куда ты? Я тебя сам провожу.— Давай, Дима, давай, — ободрила Кристинка. — Не слушай ее. А я пойду. Ужасно спать хочется!Маринка открыла было рот, чтобы воспротивиться, но сестра уже игриво сделала ручкой и быстро пошла дальше..— Садись, что ли, — предложил Соловьев, показывая на багажник, — покатаю.Маринка тряхнула волосами и села. Они поехали. Голубева обнимала Димку за талию и думала, зачем она это все делает. Смысла никакого. Но как хотелось еще раз почувствовать рядом Димкино тепло, его знакомый запах!— Тили-тили тесто, жених и невеста!Снова рядом с ними бежали маленькие дети, смеялись и показывали на них пальцами. Интересно, время вообще бежит вперед — или только бесконечно возвращается назад по кругу в одни и те же точки?..Часа полтора Соловьев возил Маринку по Петровскому. Они съездили к реке, прокатились по мосту, объехали школу…— Дим, мне пора, — тихо сказала Маринка, посмотрев на часы.— Разве ты не останешься? — вдруг удивился он.— Нет, мне надо ехать…— Понятно, тебя твой свиноподобный ждет! — мрачно резюмировал Димка. — Ну давай отвезу тебя на вокзал.На перроне они постояли рядом минут десять, пока ждали электричку.— Ну я покатил…— Дим, подожди…— Чего?— Нет, ничего…— Пока!— Ты меня не поцелуешь?Димка быстро ткнулся ей в шею, отвернулся и уехал на велосипеде, остервенело крутя педали. Маринка отчего-то заплакала.Когда она вернулась домой, Слава лежал на диване и смотрел телевизор.— Где ты была? — спросил он равнодушно.— У мамы. Ей было плохо…— А…— Слав, ты знаешь, я там Диму видела…— Какого Диму? Того алкоголика с вечера выпускников, что ли? Ох как мы с ним попили!Весельцов мечтательно вздохнул и отвернулся к телевизору. Маринка пошла на кухню и поставила чайник. На душе скребли кошки отчаяния. Глава 12СНЫ НАЯВУ Однажды ночью Ташу разбудил телефонный звонок. Кто бы это мог быть в такой час? Таша боялась ночных звонков — от них веяло опасностью. После минутного колебания она взяла трубку:— Алло?— Мне срочно надо поговорить с тобой. Очень срочно… — Голос Леона в трубке дрожал.— Слушай, нам не о чем говорить.— Очень надо!— Давай завтра. Позвони на мобильный часов в восемь…— Мне надо тебя увидеть. Не телефонный разговор! Я тебя очень прошу!— Ладно, приезжай.. Таша недовольно приподнялась с кровати и посмотрела на циферблат. Было три часа ночи. Какое хамство! Не появляться два с половиной месяца, а потом вот так позвонить! А завтра у нее важный эфир. Значит, глаза будут красные — и опять все пойдет наперекосяк… Таша умылась и натянула джинсы. Похоже, сегодня она скажет ему все, что думает. Все, абсолютно все! А главное, что им никогда больше не надо встречаться. Потому что она никогда его не простит.Леон приехал через пятнадцать минут. Таша встретила его в дверях ледяным молчанием. Он потерянно потоптался у дверей:— Войти можно?— Зачем ты приехал?— Такое случилось, ты не представляешь! — вдруг начал рыдать, громко всхлипывая. Ташина холодность мгновенно улетучилась, она втащила его в квартиру:— Что случилось? Что-то серьезное?— Да, да! Очень серьезное. Я не знаю, как тебе сказать… Но должен, больше некому… — Леон захлебывался слезами.— Да говори скорее! — У Миши СПИД.— Что? Ты не шутишь? — У Таши коленки подкосились, а следом она вдруг почувствовала прилив нежданной агрессии. — Но я тут при чем?— Ты единственная, кому я могу сказать об этом. Я сам только что узнал. Мне позвонила его жена…— Боже мой. Я, кажется, схожу с ума…Она растерянно опустилась на диван в гостиной. Только этого еще не хватало. Мысли понеслись стремительным потоком. Леон продолжал отчаянно рыдать. Он был маленьким и жалким.— И что теперь? — тихо спросила Таша.— Он умрет. Вопрос только во времени. Может, месяц, может, три…— Господи. — С Таши мгновенно слетели остатки сна. Вдруг ее точно тряхнуло изнутри. — Подожди! А как же ты?— Не знаю.— Ты проверялся?— Нет пока. Я же говорю, я только что узнал… Наташка, я не переживу этого!Таша подошла к скрюченному в кресле Леону и погладила его по голове:— Тихо, тихо. Мы что-нибудь придумаем. В анализах бывают ошибки…— Нет ошибок! Он давно знал, просто не говорил мне… Я его так люблю!— Ну не плачь, ну пожалуйста! Хочешь, я сделаю тебе чай?Или выпьем коньяку?— Не могу…— Нет, давай! Ты полежи, я принесу.На кухне Таша быстро заварила чай с мятой. Голова гудела. Все только что услышанное казалось неправдой. Наступит утро, а там все выяснится. Не бывает же неразрешимых ситуаций! О себе в этот момент она почему-то не думала. Придя в комнату с чайником, она заметила, что Леон уснул, свернувшись калачиком в кресле. Он вздрагивал и тяжело вздыхал во сне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130