Если все будет в порядке.., мы сможем серьезно поговорить. Обычно я избегаю вкладывать деньги в малые предприятия, подобные тому, что собираетесь основать вы. Поэтому мне нужны гарантии, и я должен знать, на какую долю доходов могу рассчитывать. Но ваша идея мне по душе.
«Тебе понравилась не идея, а я, — подумала Флер. — Ну что ж, это не так плохо для начала. Сексуальный фактор еще никогда не вредил бизнесу».
— Я представлю вам необходимую информацию, — сказала она, поднимаясь, и при этом заметила, как Боби уставился на ее грудь. — Простите, что побеспокоила вас.
— Мисс Фитцпатрик, я очень рад, что женщины все еще беспокоят меня. Когда будете готовы, позвоните мне.
— Ну что ж, идея очень интересная, — заметил Найджел с удивлением и даже с завистью. — Именно этим сейчас занимается Сэтчиз в Лондоне. Он тоже пытается связать творческие задачи фирмы с управлением финансовыми кредитами и продажами.
— Я знаю, — сказала Флер.
— Но эта система не работает и не может работать.
Создание рекламного продукта и его продажа — совершенно разные сферы деятельности, разные, несовместимые философии. Ты много потеряешь при этом.
— Что, например?
— Да все. Разве может творческий человек продавать свой товар? Конечно, нет. Что он знает о стратегии маркетинга?
— Но мне же это удавалось, — возразила Флер. — Да и Мик часто занимается и тем и другим.
— Мик ничего подобного не делает, ибо он — творческая натура. Это я толкаю его вперед.
— А он толкает тебя. Это же двусторонний процесс, верно? Уверена, у меня все получится.
Найджел пристально посмотрел на Флер.
— Возможно, но только сначала. Все изменится, как только ты начнешь получать приличный доход. Но попробовать, безусловно, стоит. Ведь ты же неплохо знаешь это дело.
— Ну как, я могу рассчитывать на твою помощь?
Ты скажешь Боби Прэгеру, что в мою идею стоит вложить деньги?
— Только при одном условии.
— О Господи! — воскликнула Флер.
— Нет, нет, не волнуйся. Молния никогда не ударяет в одно и то же место. Флер. Условие таково: ты никогда и ни при каких обстоятельствах не попытаешься увести от нас Джулиана Морелла.
— Найджел! Неужели ты думаешь, что я способна на это? Ты знаешь, что даже у воров есть кодекс чести?
Флер ушла от него в приподнятом настроении и тут же направилась к Солу Мортону.
Увидев Флер, Сол с негодованием спросил, как она посмела явиться к нему за рекомендательным письмом.
Он называл ее бездушной, бессердечной девчонкой, которая предала его и нарушила свои обещания. Накричавшись вдоволь, Сол повел ее в ресторан, где они спокойно обсудили все дела.
— Конечно, я поговорю с Боби Прэгером, — сказал он, — но будь осторожна с этим парнем. У женщин он пользуется дурной репутацией.
— Боже мой, Сол, — улыбнулась Флер. — Неужели, по-твоему, я так молода и неопытна? Ты меня удивляешь. Как ты думаешь, Сильвию может заинтересовать моя идея? Мне нужен помощник с организаторскими способностями, а ими она, несомненно, обладает.
Сол не исключил такой возможности.
— Полагаю, Пирс, вам следует обратиться к специалисту по поводу боли в груди, — посоветовал Роджер Баннерман. — Я знаю, что Уинтерс ничего страшного не нашел, но, по-моему, вы очень ослабли. Кстати, а как с курением?
— Сейчас я курю гораздо меньше, а когда закончу спектакль, брошу курить, клянусь.
— Хорошо. Думаю, вам надо показаться Алану Фарадею.
— Боже милостивый! — воскликнул Пирс. — Это тот доктор, что пользует королеву?
— Да, у него огромные связи в высшем обществе.
Он один из самых талантливых врачей в стране.
— Хорошо, согласен.
— Вас беспокоит здоровье Пирса? — спросила Хлоя Баннермана. — Что-то серьезное?
— Боже упаси, конечно, нет! Но Уинтерс — хирург, а Фарадей — терапевт; пусть оба посмотрят его. Пирс все-таки неважно выглядит.
— Да. — Хлоя покачала головой. — В последнее время он мало отдыхал, был перегружен работой и испытывал невероятные нервные перегрузки.
— Надеюсь, Фарадей разберется, что к чему. Не волнуйтесь, Хлоя.
Интересно, что сказал бы Баннерман, знай он, что волнует ее больше всего, подумала Хлоя.
— Я не могу сказать ему об этом, — заявила накануне Хлоя Людовику. — Он ужасно устал, морально и физически истощен, все еще надеется получить свое дурацкое дворянство, встревожен выпуском книги…
— Но всегда найдутся причины. — возразил Людовик. — Пора действовать, понимаешь? Надо решить все эти проблемы. Я не могу без тебя.
— Хорошо, но давай подождем, что скажет ему этот знаменитый доктор. Не могу же я оставить мужа, когда он серьезно болен.
— Ты права. Ну что ж, будем надеяться, что с ним вес обойдется.
— Да, будем молиться об этом. Вечером я собираюсь в церковь.
Телефон зазвонил, когда Флер подытоживала сметы потенциальных инвестиций в свое предприятие.
— Привет, Флер, это Магнус.
Она онемела от неожиданности, потом молча бросила трубку, налила себе рюмку бурбона и снова приступила к работе. Только утром она обнаружила, что после звонка Магнуса допустила несколько грубейших ошибок.
Пирс пошел к Фарадею в конце апреля. После его визита Хлое позвонил Баннерман.
— Что сказал Фарадей?
— Не знаю. Пирс от него поехал в Стрэтфорд. Но он кашлял всю ночь. К тому же он почти не спит из-за книги.
— А разве книгу не запретили?
— Издание отложено, но Пирс считает, что самый серьезный ущерб ему уже нанесен.
— Какой?
Хлоя рассказала Баннерману, как страдает Пирс, потеряв надежду получить дворянское звание.
Глава 37

Май — июль, 1972
— Боже! — выдохнул Пирс, уставившись на конверт и побледнев.
— Пирс, что это?
Он протянул конверт жене.
Вынув письмо, Хлоя пробежала его:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109