Уже есть веселей! Другой на звон ножей, вилок забрел, тот,
что на заводе шампанских вин работает. Ясно, зашел не с пустыми руками.
И потянулся народ, кто с чем. А все где-то работают. Кто с конфетами,
кто с лекарствами, кто шпингалеты на окна тащит, кто бенгальские огни! И
когда вместе сложились - праздник вышел. И все тихо, мирно, потому что и
милиционер где-то свой проживает. Никого вызывать не надо. Словом, хо-
чешь не хочешь - одной семьей зажили. Все общее стало: и радость и горе.
А когда все поровну, то на каждого горя приходится меньше, а радости
больше.
Бельмондо
Бунькин совершал обычную вечернюю прогулку. Неспешно вышагивал свои
семь кругов вдоль ограды садика, старательно вдыхал свежий воздух, любо-
вался желтыми листьями и голубым небом. Внезапно что-то попало Бунькину
в глаз. Вениамин Петрович старательно моргал, тер веки кулаком - ничего
не помогало. А к ночи глаз покраснел и стал как у кролика.
Сделав примочку со спитым чаем, Бунькин лег спать. Утром он первым
делом подошел к зеркалу, снял повязку и обнаружил в глазу странное пят-
нышко.
- Уж не бельмо ли? - испугался Вениамин Петрович. - Сегодня же пойду
к врачу.
На работе его так загоняли с отчетом, что он забыл про бельмо, а ког-
да вечером вспомнил, не хватило сил подняться с дивана. К тому же боле-
вых ощущений не было. "К врачу завтра схожу", - думал Бунькин, разгляды-
вая глаз в зеркальце. Пятнышко стало больше и красивее.
- Когда в ракушку попадает песчинка, вокруг нее образуется жемчужина.
А вдруг у меня то же самое? Вот был бы номер! - хмыкнул он.
- Жемчуг или бельмо? Эх, мне бы чуточку жемчуга, - бормотал Вениамин
Петрович, укладываясь в постель.
Снились ему ракушки. Они раскрывались, как кошельки, и ночь напролет
из них сыпались золотые монетки.
Утром Бунькин увидел в зеркальце, что пятно округлилось. На свету оно
нежно переливалось всеми цветами радуги.
"Неужели жемчужина? - всерьез подумал Вениамин Петрович и присвист-
нул: - Что же делать? Пойдешь к врачу - удалят. Дудки! Грабить себя ни-
кому не позволю!"
После работы Бунькин пошел не к врачу, а в ювелирную мастерскую. Ста-
ренький мастер прищурил в глазу свое стеклышко и долго вертел в руках
голову Бунькина.
- Странный случай, - прошамкал ювелир. - Или я ничего не понимаю в
драгоценностях, но - даю голову на отсечение - это не подделка, а насто-
ящий жемчуг! Это...
- А сколько за него дадут? - перебил Вениамин Петрович.
- Трудно сказать. Ведь это не речной жемчуг. И не морской. Но рублей
пятьсот за такой глаз я бы дал не глядя...
Дома Бунькин долго разглядывал через лупу свое сокровище, щедро уве-
личенное и отраженное в зеркале. Потом сел за стол.
- Так. Значит, пятьсот рублей у нас есть. - Вениамин Петрович взял
бумагу. - Пятьсот за три дня. Но она же еще расти будет. Вот это зарпла-
та! - Бунькин начал складывать столбиком.
- Только бы под трамвай не попасть, - заволновался он. - А то еще ху-
лиганы по глупости в глаз заедут. Такую вещь испортят, вандалы! Надо
припрятать добро.
Бунькин смастерил черную бархатную повязку и элегантно перевязал го-
лову.
- Вот так спокойнее, - улыбнулся он, глядя на бандитское отражение в
зеркале.
На вопрос сослуживцев: "Что случилось?" - Вениамин Петрович кокетливо
отвечал: "Да ерунда, конъюнктивит".
Жемчужина росла медленно, но верно. Скоро она заполнила полглаза, так
что видеть ее Вениамин Петрович мог только вторым глазом, сильно скосив
его.
Бунькин закупил литературу о жемчуге. О его добыче, росте в естест-
венных и искусственных условиях.
Во время летнего отпуска он поехал на юг, к морю. Вениамин Петрович
до посинения качался на волнах, вымачивая левый глаз в соленой воде.
Морские ванны пошли на пользу, потому что вскоре, к большой радости
Бунькина, почти весь левый глаз заполнила прекрасная жемчужина.
На работу Вениамин Петрович возвратился другим человеком. Несмотря на
повязку, укрывшую глаз, вид у него стал независимый, гордый. Достоинство
переполняло Бунькина, лилось через край. Чуть кто толкнет или скажет
бестактность - Бунькин вспыхивал, как принц голубых кровей, и требовал
удовлетворения немедленно. Виновный тут же просил прощения.
И тем трогательнее выглядела постоянная тревога Вениамина Петровича
за судьбу сослуживцев, их близких, родных. Если, не дай бог, кто-то уми-
рал, он непременно являлся на похороны. В газетах первым делом искал
некрологи и, отпросившись с работы, спешил на панихиды совершенно незна-
комых людей, где убивался и рыдал так, что его принимали за близкого
родственника покойного. И никто не знал, что чужое горе оборачивалось
для него жгучей радостью. Ведь после каждого промывания соленой слезой
жемчужина делалась больше и свет испускала ярче.
Когда левый глаз практически перестал видеть, Вениамин Петрович решил
- пора. Он пришел к ювелиру, развязал глаз и царственно опустил голову
на стол: "Сколько дадите?" Старенький ювелир долго причмокивал и наконец
сказал:
- В жизни не видел ничего подобного. У вас здесь не меньше десяти ты-
сяч. Поздравляю!
Вениамин Петрович вышел из ювелирной мастерской, ощущая себя начинаю-
щим миллионером.
- А что ж это я иду как простой смертный? Да еще с повязкой? Не воро-
ванное. Все честным путем. - Бунькин сорвал с головы черную тряпку и,
размахивая ею, остановил такси.
- Большой проспект! - сказал он и, взяв из пачки шофера сигарету, за-
курил. Когда подъехали к дому, на счетчике было рубль десять.
- Извини, друг, мелочи нет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142