- Зайдите в четверг после трех. И не забудьте размеры границ.
Дома, сидя за столом и тряся над борщом перечницу, Леня сказал жене:
- Люсь, падай в обморок! Я, кажется, выбил трехкомнатную.
Люся, как при команде "Воздух!", рухнула на пол и, припав к ногам му-
жа, заголосила:
- Ленчик! Миленький! Положена двухкомнатная - будем жить. Раз ты
что-то задумал, и однокомнатной не дадут. У тебя легкая рука, вспомни.
Из ничего - бац - и беда!
- Цыц! - Леня треснул по столу вилкой. - Цыц, любимая! Сначала послу-
шай, а потом убивайся. Тут все чисто. Ну, придется немного дать. Но ина-
че никогда не видать трехкомнатной.
- А ты что ему пообещал? - спросила жена.
Леня поворошил вилкой тушеную капусту:
- Я ему тонко намекнул.
Люся села:
- Господи! Тогда в трамвае тонко намекнул и чуть не убили! На что ты
мог намекнуть ему, несчастный?!
Леня наморщил лоб, вспоминая неповторимую фразу:
- Я сказал: "Размеры моей благодарности будут безграничны в пределах
разумного". Неплохо сказано, да?
Люся застонала:
- Переведи с идиотского на русский. Сколько это в рублях?
Леня сказал:
- А я откуда знаю? Сколько у нас на книжке?
- Осталось сто семь рублей тридцать копеек.
- Значит, столько и получит, - отрезал Леня.
Люся заплакала:
- Ленчик! Тебя посадят. Ты не умеешь давать. Тебя возьмут еще в лиф-
те, в автобусе. А за дачу взятки - от трех до восьми лет. Значит, тебе
дадут десять. Ленчик, на кого ж ты нас бросаешь?! Ты никогда в жизни не
мог ни дать, ни взять. Вспомни дубленку, которую ты мне достал по дешев-
ке за двести пятьдесят рублей. Этот кошмарный покусанный молью или соба-
ками милицейский тулуп, который еле продали через год за пятьдесят пять!
А сметана, которую Коля вынес нам с молокозавода?! Ты ее тут же разлил в
проходной под ноги народному контролю. Тебя чуть не посадили, списав на
тебя все, что с молокозавода вынесли трудящиеся.
Леня сидел как оплеванный...
Люся хлебнула компота и окрепшим голосом продолжала:
- А кто пригласил меня и Калитиных в валютный бар? Кто сказал: "Там
дружок у меня и все схвачено?" И действительно, нас тут же схватили! Пы-
тались выяснить, с кем из иностранцев мы хотели встретиться и с какой
целью? Хорошо, что директор гостиницы, поговорив с тобой полминуты, ве-
лел отпустить, поняв, что нет в мире иностранца, которого ты можешь за-
интересовать. Не родился еще такой! Не давай взятку! Посадят!
Люся снова упала на колени. Леня опустился рядом:
- Ну а что делать? Посоветуй, если ты такая умная.
Они сидели на полу обнявшись и молчали.
- А что если... - Люся медленно поднялась с пола. - Все в конвертах
дают. Так вот, вместо денег сунь туда сложенную газету и отдай конверт
только после того, как получишь ордер. И беги! У тебя был второй разряд
по лыжам? Вот и беги! Не станет он орать, что взятку ему недодали.
Леня чмокнул жену в щеку:
- Молодец, Людка! Соображаешь, когда не ревешь! А поймают на месте
преступления - вот вам улика, газета "Советский спорт". А за это у нас
не сажают. Номер экстра-класса. За трехкомнатную - "Советский спорт".
Номер действительно был международного класса, но его еще надо было
исполнить...
За ночь Люся на всякий случай подготовила три конверта с газетой,
сложенной под взятку.
Рано утром жена, обняв и перекрестив мужа, ушла на работу. Леня сде-
лал зарядку, дождавшись очереди в ванну, принял холодный душ, другого не
было, и на всякий случай для собранности проглотил две желтые венгерские
таблетки из пластмассовой баночки - их всегда брала Люся после семейных
скандалов, чтобы успокоиться. Но по тому, как начало крутить в животе,
Леня с ужасом сообразил, что принял что-то не то.
Он позвонил на работу жене, объяснил свое состояние и спросил, что
теперь ему делать?
Люся заорала в трубку:
- Желтенькие - слабительное! Идиот! Тонизирующие - красного цвета.
Красного! Господи...
Леня бросил трубку и, подумав, принял таблетку закрепляющего. Подумал
еще и взял две красненькие таблетки для закрепления уверенности в себе.
Слабительное, закрепляющее и тонизирующее в сумме дали сногсшибательный
эффект. Леня покрылся холодным потом, во рту пересохло, а пальцы задро-
жали так, что пришлось их сжать в кулаки.
В таком вот состоянии, со сжатыми кулаками, но дрожа, Леня ровно пос-
ле трех стучался в кабинет. То ли от волнения, то ли от лекарства он ни-
как не мог пройти в дверь, ну не попадало тело в проход, заколотило его!
- Проходите! Садитесь! - сказал Максим Петрович, доброжелательно кося
глазами.
Легко сказать - "садитесь".
Наверно, летчику легче было ночью посадить самолет с отказавшим мото-
ром, чем бедному Лене попасть задом на сиденье стула. Наконец посадка
была завершена.
Максим Петрович, достав из папки бумагу, потряс ею в воздухе:
- Поздравляю! Вопрос решен положительно. Три комнаты. Осталось подпи-
сать у Новожилова, и все.
- Максим Петрович, а вы бы уж подписали... и тогда размер моих гра-
ниц... не имел бы никакой благодарности!
Максим Петрович кивнул и вышел. Через минуту вернулся и помахал перед
носом у Лени подписанным вкусно пахнущим ордером. Там было написано:
"Трехкомнатная". Леню потянуло за ордером, но Максим Петрович изумленно
глянул в ящик стола, потом на Леню, как бы прикидывая, войдет Леня в
ящик или нет.
Леня выхватил ордер, бросил в ящик пухлый конверт и, быстренько пя-
тясь к дверям, забормотал:
- Большое спасибочко! Заходите еще!
От радости, что все позади, Леня глупо улыбался и все пытался выйти в
ту половину двери, которая была заперта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142