- А ну, дуй отсюда, пока не забрали! Те-
терев!
Человек полетел. Он летел над морями и лесами, горами и линиями высо-
ковольтных передач, летел, пока хватило сил. Опустился на крохотный ост-
ров, которого не было ни на одной карте. Там на скалах сидели люди с
крыльями за спиной. "Привет! А вот и я!" - сказал человек и засмеялся.
- Привет! - сказал кто-то. - Только не ори, понял?
- Но я человек, который мечтал летать. Братцы, я...
- Тсс! Ты здесь не один, понял? Мечтал, пока не полетел. А раз поле-
тел, значит, мечты больше нет. Отдыхай. - И говоривший устало спрятал
голову под крыло.
- Вот чудаки! - человек засмеялся. - Когда есть крылья, как не мах-
нуть за линию горизонта? Интересно, что там?
И человек полетел.
Потому что одним даны крылья, чтобы прятать голову под крыло, а дру-
гим дана голова, чтобы летать. С крыльями или без. Крылья обязательно
вырастут за время полета.
Умелец
Золотые руки у Федота Березова! Когда в первый раз заходишь к нему в
дом, то поначалу кажется, что в нем абсолютно пусто. И только когда хо-
зяин начинает знакомить со своей коллекцией, начинаешь понимать, какие
удивительные сокровища собраны под этой крышей.
Федот - мастер уникальной миниатюры. Вот прямо передо мной на стене
висит известная картина "Иван Грозный убивает своего сына". Пронизанное
драматизмом полотно выполнено на срезе конского волоса. А всего в кар-
тинной галерее Федота двенадцать картин.
Хозяин приглашает нас к столу. Садимся пить чай. На столе - прелест-
ный чайный сервиз на двенадцать персон, расписанный картинами из жизни
природы. Весь сервиз состоит из двенадцати маковых зернышек.
Как и все дома в этой деревне, дом Березова славится своим хлебо-
сольством. Дети расставляют баночки с разносолами, вареньем и прочими
вкусными вещами, которые достают из холодильника, - его Федот мастерски
выдолбил в сосульке, висящей за окном!
Маленькая девочка, очевидно дочурка Федота, просит у папы денег на
мороженое.
- Возьми сама, - ласково говорит он и кивает на кошелек, искусно сши-
тый из шелупайки семечки подсолнечника.
Кошелек лежит на тумбочке возле двуспальной кровати. Весь спальный
гарнитур вырезан из цельного зернышка перца.
Обращает на себя внимание обстановка квартиры: тончайшей работы оре-
ховый гарнитур - стол, стулья, сервант, диван, канапе - все из скорлупы
кедровых орешков. Уютно смотрятся на стене часы с кукушкой в рисовом
зернышке... Каждый час кукушечка выскакивает и что-то истошно кричит.
Подойдем к книжным полкам, сплошь уставленным шедеврами отечественной
и зарубежной литературы. Все это каким-то чудом уместилось на кусочке
пчелиных сот величиной с ладонь. От меда странички несколько слиплись,
но если послюнить палец, можно кое-что разобрать. Отдельно на окне лежит
любимая книга Федота - "Три мушкетера" Дюма. Она позаимствована из биб-
лиотеки.
А вот и последняя работа Федота: в стеклянной бусинке два крошечных
микроба - один в синей маечке, другой в красной. И что характерно, оба в
черных трусах. Их сшила жена Федота - Мария, тоже большая искусница.
Что-то давно пищит за дверьми. Оказывается, это пришла с поля любимая
корова Федота Эсмеральда. Мария, гремя ведрами из ольховых шишечек, ухо-
дит. Очевидно, пошла доить...
Кстати, все экспонаты в этом доме-музее настолько тонкой ювелирной
работы, что их трудно заметить невооруженным глазом. Все эти чудеса мож-
но разглядеть только под микроскопом. Этот микроскоп, увеличивающий в
тысячу раз, смастерил Федот в свободное от работы время. Весь сложный
прибор с механикой, оптикой смонтирован в зерне озимой пшеницы и лежит в
мешке, где этой пшеницы пуда полтора.
Временами слышен негромкий приятный звон. Это Федот подковал всех
блох серебряными подковами. "Какой талант!" - думаю я, глядя на Федота
через микроскоп, увеличивающий в тысячу раз.
Але-Оп!
- Поверьте, этого вы не увидите ни в одном цирке мира. Номер
экстра-класса. Смотрите. Я беру из чана совершенно живую салаку. Бьется,
видите?.. А теперь смотрите туда - морж открывает пасть. Жоржик, але!..
Я кидаю салаку. Хрум - и нет салаки! Ну как?
- Здорово... наверно. Простите, ну а что тут такого? Я в цирке никог-
да не был... Может, я чего-то не совсем... Ну подумаешь, морж слопал са-
лаку. И кот съест. И я съем. Только дайте. Я же не выступаю с этим круп-
ными буквами на афише. Один ест другого. Что тут экстра-класса?
- Вы ничего не поняли. Салака перед тем, как попасть моржу в пасть,
делает тройное сальто. Тройное! Смотрите, я повторяю. Ап!
- Ах вот оно что. Простите, обсчитался. Тройное. Это другой разговор.
Браво! Браво! А как же... простите, я в цирке не был, как вы добились?..
Ведь салака согласилась крутить это дело, отправляясь, как говорится, в
последний путь? Грубо говоря, как вы добились такого щемящего зрелища?
- Лаской! Исключительно лаской. - Дрессировщик погладил бочку с сала-
кой, и та вздрогнула.
- Неужели в природе существуют такие ласки, чтобы в ответ в пасть
прыгали?..
- Конечно. Но знали бы вы, чего мне это стоило! Глупее салаки, пожа-
луй, только килька. Лишь на четырехсотом килограмме до нее дошло, что
надо делать именно тройное сальто.
- Понял... Ну а как вы моржа заставили?.. Морж - тюфяк полный, он
запросто может обсчитаться и с голодухи после одного сальто проглотит.
Какой же лаской надо?..
- Да самой обыкновенной человеческой лаской. Уверяю вас, моржи, как
люди, все понимают. До трех считает как миленький. А сейчас он и сам у
меня делает тройное сальто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142