- Это не мужья, - Ирина Сергеевна отломила сухарик, - это больные,
которых я выходила. Вот они со мной и снялись. На память.
Вениамин Петрович посмотрел на бывшую медсестру с уважением:
- Ну, как жить будем? Какие мысли, пожелания, предложения?
- Мне все равно, как скажете, так и будем.
- Нет, так дело не пойдет, - обиделся Бунькин. - Мне нужна жена гово-
рящая, а то я не знаю даже! Что же вы делать-то умеете? Готовите не по
первому разряду, если честно. А это не плюс.
- Извините. Я больше банки, уколы, перевязки. Хотите, горчичники пос-
тавлю?
- Сейчас?!
- Знаете, как я ставлю горчичники, банки? Ко мне все больные проси-
лись! Хоть на спину, можно?
- Нельзя! - рассердился Бунин, нервно вытер рот салфеткой и по-
чувствовал жжение. - Ирина Сергеевна, вместо салфеток вы горчичник под-
сунули! Склероз?!
- Извините, - Ирина Сергеевна вскочила и заметалась по комнате.
- А лекарства напутаете? Введете в спешке что-то не то?! Вы ж убить
меня можете! Вы понимаете, чем это пахнет!
Ирина Сергеевна дрожащими руками положила стопку бумажных салфеток.
Вениамин Петрович еще немного подулся и спросил:
- Лекарства дефицитные, с печатями, без, достанем?
- Сколько вам надо, ради Бога! Вы у меня без лекарств не останетесь!
Я вас вылечу!
- Я, тьфу-тьфу, здоров!
- Заболеете, - тихо, но с уверенностью произнесла Ирина Сергеевна.
- Ну вот еще, - Бунин вздрогнул, - делать мне больше нечего! - И за-
кашлялся.
- Давайте погляжу горлышко, - Ирина Сергеевна достала ложечку, - ска-
жите "а".
- Почему это я должен говорить "а"?
- Скажите, пожалуйста, "а".
Вениамин Петрович открыл рот и рявкнул "А-а-аррр!"
- Какое у вас красивое горло! - восхитилась Ирина Сергеевна. - Я ни у
кого не видела такого красивого горла! Зев чистый! Миндалинки прелесть!
Бунькин смутился. Еще никогда не делали комплимент его горлу:
- Так что у меня там?
- Ничего! У вас замечательное горло! Но кашель есть. Банки я бы пос-
тавила.
- Но после банок на улицу нельзя выходить!
- Нельзя, - тихо сказала Ирина Сергеевна, опустив глаза.
- Нет, не пойдет! - Вениамин Петрович направился к выходу.
"Хочет, чтоб ночевать с ней остался, - подумал он. - Вот женщины пош-
ли! Не выйдет, дорогая! Я стреляный воробей!"
Он надел ковбойскую шляпу и протянул Ирине Сергеевне руку.
- Всего доброго. Очень приятно было познакомиться!
- Да, но как...
Ему стало жаль ее, страшненькую, худую, брошенную даже больными.
- Не расстраивайтесь! Адрес ваш у меня есть. Я окончательно не решил.
Может быть, остановлюсь на вас. До свидания.
...Проходя мимо кинотеатра, Бунин наконец вспомнил, кого напоминало
ему лицо Ирины Сергеевны - барона Мюнхаузена из мультфильма! Такой же
нацеленный в землю нос, узкие губы! Барон Мюнхаузен! Можно жить с баро-
ном Мюнхаузеном? Но с другой стороны: дома тишина, заболеешь - уход! Не
заболеешь - опять же уход, для профилактики. Вера Павловна скорее заре-
жет и бросит в тылу врага, а эта санитарка вытащит на себе с того све-
та!.. Но готовит, конечно, не так как Вера! Булочки с кремом!.. Тьфу!
Перед сном такая обжираловка!.. А дома, кроме пельменей, ничего...
Ну как быть?
Дома Бунин взял чистый лист бумаги, разделил его на две части, слева
написал "Вера Павловна", справа - "Ирина Сергеевна" и столбиком выписал
достоинства и недостатки каждой. Потом начал складывать столбиком. Тут
позвонил телефон:
- Это 245-54-62?
- Да.
- Это вы хотите жениться, но храпите при этом?
- Ну я.
- Записывайте адрес: Разъезжая, 25, квартира 16. Лидия Михайловна.
Двухкомнатная квартира в центре, все удобства, дача в Луге. Она недавно
развелась, так что торопитесь, охотников полно. Завтра у нее день рожде-
ния, приходите обязательно с цветами. Будут спрашивать, кто вы такой,
скажите от Григория Алексеевича. Ни пуха, ни пера!
- К черту! - машинально ответил Бунин и положил трубку.
"Надо посмотреть! Вдруг подойдет? И дача в Луге. Это вариант... Пог-
лядим, поглядим, а то загремишь за первую встречную, потом мучайся. А не
понравится - уйду."
Направляясь на смотрины, Бунин хотел купить гвоздики, уж больно хоро-
ши были. Но дорого. Чего тратиться, а вдруг впустую?! Для начала доста-
точно хризантем. И недорого, и цвет сиреневый, а это что-то означает.
Дверь открыла роскошная женщина, на вид значительно моложе Вениамина
Петровича.
- Вы к кому, папаша?
Вениамин Петрович смутился от такого великолепия и решил, что не туда
попал, вряд ли эта интересная дама ищет мужей.
- Извините, я, наверное, ошибся! Мне к Лидии Михайловне.
- Это я. Вы от Григория Алексеевича?
- Да. Бунин Вениамин Петрович. Холост.
- Ах, какие прелестные цветы! - Лидия Михайловна прижала букетик к
груди. - Мой любимый цвет - вечерних сумерек! Проходите! - хозяйка про-
пустила его в прихожую, коснувшись грудью плеча.
Бунин отметил: "Грудь великовата! Ставим минус."
Он повесил ковбойскую шляпу, снял туфли, надел тапочки, чтобы не пач-
кать паркет, и вошел в гостиную.
Да, обстановочка была будь здоров! Не то что у генеральши. И пахло
приятней, чем у санитарки. Тут были настоящие вещи. Вениамин Петрович не
понимал в антиквариате, но почувствовал: кругом большие деньги. На стене
висели две картины, сколько стоило нарисованное он понятия не имел, но
судя по золоченым рамам, в такую оправу ерунду не вставят.
Книг было без счета! В новеньких незапятнанных переплетах, они стояли
ровными рядами, как на параде. Стол ломился от вкусных вещей, непонятно
где купленных. Чувствовалось, у хозяйки неплохие связи, но сама готовить
не любит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142