Второй этаж, номер двести один? Ключи… Я ваш должник до конца ваших дней, простите, до конца моих!
Да это же люкс, мама родная! За окном шумит море! Холодильник! Кого я вижу?! Да это же постель!.. Не обращайте внимания на эти слезы… Простынки милые… Не надо… все сам… Кто придумал столько штанин, пуговиц… Засыпа…
Ну вот и в раю… Кто последний к Святому Павлу… Где это я? Ни верблюдов, ни… Женщина! Сгинь! В смысле сядь! Миражиха… Садится… Как живая!.. Нет, нет, вы не ошиблись номером, вы что! Королева души моей, побудь со мной. Только смотреть на тебя! После верблюдов-ты прелесть!
Присядь ближе, чтобы лучше видеть тебя! Богиня! Зачем руку положил? Убедиться, что не мираж. Убедюсь – уберу… Почему «не надо»! А я говорю: надо! Я из пустыни – войди в положение! Люди должны помогать друг другу в трудную минуту.
Давай, помогу тебе снять… Прохладная… Загорелая… Эскимо в шоколаде!
Ах!..
Все было замечательно. Ты лучший мираж моей жизни. Прощай! Захлопни дверь с той стороны и навеки я твой…
Боже! Какое блаженство лежать одному и тому же, без никого!…
Фу! Однако духотища! Да еще море шумит! После 23 часов это уже хулиганство! Ни минуты покоя! Та-ак! Тараканы в гостинице?! И это у них называетая «люкс»!?
Ну почему нигде нет человеку покоя?!

Жар-птица

Я много разного видел, вплоть до солнечного затмения однажды с приятелем, но такую птицу чтоб, – в первый раз! Нет, так она вроде нормальная, кило три-четыре, лапки на ней, пух, все дела, – но перья! Будто золотишком покрытые!
Кроме шуток! Представляете?
Как ее на дереве увидели, – ноги к земле приросли, а потом очухались, за ней бросились!
А она, чертяка, летит высоко и еще, главное, пером золотым глаз слепит, смотреть невозможно!
Хорошо, кто-то каменюгой успел вмазать промеж перьев! Сразу птичка клювиком вниз пошла! Оземь – хрясь, лапками сучит, крылом обмахивается, ну, будто, душно ей! Тут мы ее, голубушку, и сцапали!
Костерок разложили, голову скрутили, все дела. А она, ну странное дело, и мертвая светится! Уже не так, в полнакала как бы!
Кто-то и сказанул: «Да никак, братцы, жар-птицу поймали! Ни хрена себе!» Тут все хором: «Жарь птицу! Жарь птицу!» И знаете, что вам скажу? Если без дураков, честно!? Рядом с хорошим гусем этой жар-птице делать нечего!

Горизонты

– Стой! Кто идет?
– Ну я иду.
– Куда?
– Туда.
– Нельзя.
– Здрасьте!
– Добрый день.
– Почему нельзя?
– Не видите, что ли? Линия горизонта!
– Здрасьте!
– Добрый день!
– А вы что ли ее провели, линию горизонта?
– Если бы не мы, то кто?
– Да это же… дети знают! Ну, как бы земля сходится с небом.
– Что ж она, по-вашему, сама провелась ровненько? Деревья не сажать, они вырастут?
– Нет.
– Утром тучи не разогнать, будет солнышко?
– Вряд ли… И тучи вы?
– Нет, само. И дожди сами капают. Дети сами рождаются…
– Нет, ну дети-то…
– Ага, дети – ваша работа! Это вы берете на себя. Потому что само ничего не бывает! Понятно?
– Как детей, я понимаю, а вот тучи, горизонт… все вы, что ли?
– Нет, солнце не я. Я отвечаю за линию горизонта. А солнце, дожди, засухи – это не я, мне горизонта вот так хватает! Думаете, легко тянуть линию горизонта по горам, по лесам, через пропасти! А всего-то дают ведро краски и кисть! Это в двадцатом веке! Тьфу!
– Погодите! Что вы мозги пудрите! Всю жизнь туда ходили, ездили!
– А теперь нельзя! Запретная зона. Три километра до линии горизонта, три километра после.
– Если вышло такое распоряжение, должен быть знак. Знака нет! Нету знака, где он? Кто-то не в курсе и нечаянно проскочит туда.
– Не волнуйтесъ. Его встретят. С этим все в порядке. Знаков больше не будет.
Знак раздражает, как любой запрет, а так и знака нет, и нельзя! Согласитесь, гуманнее. Зачем ограничивать воображение?
– Конечно, гуманнее. Черт побери! Но почему вдруг стало гуманнее?! Кому мешало, что туда-сюда было можно?
– Вам туда хочется?
– Хочется! А вы говорите «нельзя»!
– Когда «нельзя», больше хочется, чем когда «можно»?
– Естественно. Но почему нельзя! Что там особенного! Вроде все то же самое: трава, земля, дерево…
– Думайте, думайте.
– Но раз стало «нельзя», значит… там что-то не так? В смысле, у нас не так.
Если закрыто. Верно?
– Начинаете понимать. Вам туда хочется?
– Хочется.
– Потому и нельзя. Чем больше нельзя, тем больше хочется. Это закон. Когда «добро пожаловать», какой смысл, верно? А когда «нельзя», – сразу хочется! А человек должен хотеть. Пока человек хочет, он живст.
– Ну так пустите туда!
– А чего ж вы будете хотеть, если пущу? Сколько в той жизни радостей!
– А никаких… Пустите! Пожалуйста! Аж слюни текут.
– Слюнки текут – это хорошо. Должны течь слюни. Вам туда хочется, можно сказать, у вас мечта туда попасть любой ценой! А я вас пущу, оставлю без мечты!
Нет, мы не звери…
– Но раз туда «нельзя», должно быть ясно «почему»! Может, там воздух чище?
Вода слаще? Женщины удобнее, а?
– Вполне возможно!
– Ничего себе! А я думал, везде одно и то же.
– Зачем так печально смотреть на мир?
– Погодите! А те, кто с той стороны, ну, по ту сторону линии горизонта, их через горизонт пускают сюда?
– Да вы что! Никакой дискриминации. Вас не пускают туда, их сюда. Все равны.
– Понял. И значит, они, дураки, думают, что тут райская жизнь?
– Конечно.
– Здорово вы их надули! Ха-ха! Видели бы они, что тут творится, удавились бы!
– Вот именно! А так они мечтают о том, что где-то дивные края, люди другие, и травы, и пища, и женщины. А это уже иная жизнь, согласитесь.
– Здорово! Надо ж до такого додуматься! У кого-то не голова, а Совет Министров! Мне бы в голову не пришло! Если бы не вы, так и жил бы. А теперь, действительно, начинаешь надеяться на горизонты какие-то…
– Чем не сделаешь для людей, Но ведь не ценят, не понимают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26