Вспомнила Виктора, их прогулки по городу, поездки в электричке на дачу, последнюю встречу… Вспомнила Сашу, Черное море… Она вспоминала о нем как о приключении, отплывшем в глубокое прошлое.
Щелкнул дверной замок, и в гостиную вошла Мария Игнатьевна.
— Я видела, как Галя ушла, — объяснила она угрюмо.
— Для чего вы это сделали? — Наташа покачала головой. — Не понимаю. Можно было просто рассказать мне обо всем…
— Ну да, ты сейчас мучаешься, что поставила свою Галечку в неловкое положение! — вскинулась свекровь. — Да расскажи я тебе об этом, ты бы не поверила. Я и сама своим глазам не поверила, когда мы с Петенькой пришли из музыкальной школы на час раньше, чем обычно… Ты чего тут раскурилась?! Ребенок скоро придет из школы и будет тут дышать твоим дымом.
— Простите, я как-то не заметила, что курю. — Наташа погасила сигарету.
Вот что, Наташка, — сурово молвила свекровь, — как хочешь поступай с моим сыном, по мне, хоть вообще порви с ним к чертовой матери, но главное — забирай мою внучку, и поселяйтесь здесь! Петеньке нужна мать, а мне какая-никакая помощь. Я через десять шагов отдышаться уже не могу. Пройду немного — и стою, пройду — и стою. Да и не дело, что родные брат и сестра растут порознь… Ты тут прописана, наконец. Умоляю тебя, перебирайся к нам…
— Пожалуй, у меня и нет другого выхода, — проронила Наташа.
Глава 18
Прошел год. После гастролей Москалевы засобирались в Мисхор. Они звали с собой Наташу, но ей не хотелось никуда ехать. Решено было, что с ними на юг отправятся Петя и Вета, чтобы Наташа могла наконец побыть одна и как следует отдохнуть.
На вокзале Галя отвела ее в сторону и сказала:
— Придется тебе сообщить, а то через месяц сама все увидишь… Скоро у твоей дочки появится братик или сестричка.
Наташа метнула испуганный взгляд в сторону Москалева, который, стоя поблизости, расплачивался за мороженое для детей.
— Он не слышит. Он, конечно, думает, это его ребенок, хотя от Петра Владимировича я ни разу не залетала. И решила прихватить, что можно, от твоего бывшего…
— Саша знает?
— Ни-ни! — помахала пальцем перед ее носом Галя. — Саше это знать ни к чему…
У нас уже все шло к финалу. Кажется, он заинтересовался своей продавщицей, совсем юной девкой, вот и пусть дальше интересуется… Говорю тебе об этом, потому что ты все равно бы догадалась, и знаю, ты меня не выдашь.
— Ну дай тебе бог. — Наташа обняла ее и поцеловала в щеку. — Москалев будет прекрасным отцом.
— Все будут считать его дедушкой, — хохотнула Галя, — ну, да мне все равно… Теперь скажи мне откровенно, как у тебя с твоим доктором? Вы хоть за ручки уже держитесь?
Наташа, прикрыв глаза, покачала головой:
— Нет, ничего не будет. У него, слава богу, наладилось с женой. Ее где-то полечили, и она уже два года как никуда не сбегает.
Галя вздохнула:
— Жаль. А то бы я выдала тебя за доктора Он как раз твоего плана, неземное такое существо. И любит тебя.
— И я люблю его, — спокойно ответила Наташа.
— И как вы называете свои отношения? Дружбой? — насмешливо и в то же время соболезнующе глядя на нее, спросила Галя.
— Никак. Я думаю, надо перестать встречаться, вот и все.
— Ну ладно, нам пора. Москалев уже показывает на часы и еле удерживает детей. Ступай попрощайся с ними…
На другой день Наташа с Николаем поехали за город.
Они шли по лесу. День клонился к закату. Все деревья как будто насквозь были пронизаны ослепительными солнечными лучами, а между тем длинные их тени на траве становились все глубже и печальнее.
— Я знаю, о чем ты порываешься меня спросить, — сказала Наташа.
— И что ты мне ответишь?
— Ты знаешь, что я отвечу. Нет. Между нами не может быть близких отношений.
Николай искоса посмотрел на нее и отвернулся.
— Да, я догадываюсь почему, — через некоторое время произнес он, — но скажи мне это сама…
— Потому что я не могу не уважать того, кого люблю. А я люблю тебя, ты знаешь. Но мне легче расстаться с тобой, чем перестать уважать… Я не слишком косноязычна?
— Пожалуй, да, но я тебя понимаю, — ответил он.
— Поверь, я ненавижу вранье. Мне и сейчас неприятно сознавать, что ты сказал жене, будто едешь навестить родителей, а сам гуляешь со мной по лесу… Оставить жену с ребенком ты не можешь, и я бы никогда не согласилась на это. Быть вместе мы не имеем права.
— Это была бы сказка, — нагибаясь за пятипалым кленовым листом, сказал Николай.
— В ранней юности мы все мечтаем жить в сказке, — продолжала Наташа. — Но ждем, что нам ее преподнесут другие… А сами вечно обманываем себя, приспосабливаемся к обстоятельствам, ловчим где можем, — словом, не хотим жить в полный рост. И я так долго жила, но теперь не хочу.
— Неужели мы не будем встречаться?
— Возможно, изредка, случайно. Сказать тебе «Прощай навсегда» было бы слишком больно.
Они долго молчали. Трава под закатными лучами солнца делалась оранжевой и как будто приподнималась над землей, стараясь догнать уходящий свет.
— Почему все-таки ты стала актрисой?
Наташа пожала плечами:
— Это случайность. Какая девица в юности не жаждет сцены? Я случайно поступила в училище… Случайно стала учиться, читать пьесы. И тут мне захотелось жить в разные времена, чувствовать различные души… Настоящая актриса, как Жанна д'Арк, слышит голоса… Чтобы вжиться в образ, надо услышать, как твой персонаж говорит… Так вот, в последнее время эти голоса будят меня среди ночи… А ты почему стал врачом?
— А я не случайно. У нас в роду все врачи. Все очень просто, буднично. Я по дыханию заболевшего ребенка могу поставить диагноз. Честное слово.
— Это я знаю, — произнесла Наташа.
— У меня сейчас отпуск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73