Римма пыталась ей хоть что-то втолковать:— Но если ты пойдешь работать ко мне в салон, то сможешь помогать не кому-то одному, а многим людям. Ко мне знаешь сколько обращаются!Маша наконец остановилась, задумалась, но потом вновь начала нервно ходить. Римма не выдержала:— Ну что ты все ходишь? Сядь, давай поговорим по-человечески!— Не могу… Как-то… на душе неспокойно… Римма насторожилась:— Правда? А почему? Ты что-то чувствуешь? Маша опустила голову и кивнула:— Да. Сейчас происходит что-то очень плохое…— Что? С кем? — требовательно спросила Римма. Маша тихо ответила:— Он сейчас с ней…Римма с интересом наблюдала за взволнованной, погруженной в себя Машей, которая села на нары и закрыла лицо руками.— Маша! Что случилось? Кому-то плохо? Скажи? — повторила Римма и с удивлением обнаружила, что Маша горько плачет.— Мне плохо… Мне. Потому что она с ним… Ну почему все так несправедливо?! — Слезы катились градом по Машиному лицу.Римма наконец догадалась:— С ним — это с Лешей, да?Маша удивленно посмотрела на нее сквозь слезы и всхлипнула:— Откуда вы знаете? Римма свысока улыбнулась:— Ну я же все-таки ясновидящая. Значит, у него есть девушка?Маша кивнула:— У него — невеста. Но только я чувствую, что она его совсем не любит. Она уже предала его один раз. И опять предаст, если с Лешей что-нибудь случится.— А ты, значит, любишь его совершенно бескорыстно? — внимательно посмотрела на нее Римма.Маша еле сдержала слезы:— Да. Мне ничего не надо, лишь бы он был счастлив… Но теперь все кончено. Ничего больше не будет. Никогда.Не выдержав, она вновь разрыдалась. Римма пыталась ее утешить.— Не плачь, все у тебя еще будет. Ты такая молодая, симпатичная. Не Леша, так другой. У тебя еще от женихов отбоя не будет.Маша всхлипнула:— Мне не нужен другой. Мы с Лешей словно одно целое. Я его чувствую… как себя. Если у него болит, то и мне больно. Мы как будто на одну волну с ним настроены. А теперь он не захочет меня видеть! Будет думать, что я действительно хотела его убить!Римма пораженно смотрела на нее:— Постой. Так это ты на Лешу покушалась? Его свадьбе хотела помешать? — Римма даже присвистнула. — Ну тогда, подруга, дело гиблое! Если ты его любишь, значит, у тебя мотив был!— Но вы же верите мне, что я ни при чем?! — взмолилась Маша.— Я-то верю. А вот следователь… — многозначительно покачала головой Римма.— А мне все равно, что думает следователь! Мне важно, чтобы Леша в это не поверил! Если он решит, что я на него покушалась, мне и жить тогда незачем! — горячо сказала Маша и расплакалась еще сильнее.Римма задумчиво смотрела на плачущую Машу. И у ведьмы иногда бывают нештатные ситуации, в которых трудно разобраться.Зинаида собирала вещи Сан Саныча и беседовала с забежавшей на минутку Анфисой.— Ох, не знаю, Анфиса… Боюсь я Саню из больницы забирать… Не долечился он… А там все же врачи рядом.Анфиса сочувственно закивала:— Да. Сотрясение мозга — не шутка. Мало ли что может дома случиться…— Да я понимаю! А он уперся: домой — и все! Упрямый, — сетовала Зинаида, расстилая на гладильной доске пиджак. — Но, с другой стороны, дома все-таки спокойнее. Там столько людей в больнице, шум, гам… А ему тишина нужна. Да и мне легче, что он на глазах будет.— Вот это верно. Ты ему лучший уход обеспечишь. А то уже извелась вся: то к Маше в тюрьму бежишь, то к нему в больницу… — поддержала ее Анфиса.Зинаида вздохнула:— Не хватает мне его, Анфиса. Он и пожалеет, и посоветует… А одна я просто не знаю порой, что делать…— Вот видишь, получается, что правильно ты Саныча забираешь. Всем так лучше будет. — Неожиданно она спохватилась: — Ой, Господи! Заболталась я с тобой! Ведь на минутку заскочила. У меня ж там каша на плите! Побегу я.— Беги. Я тоже сейчас пиджак доглажу и в больницу пойду, — кивнула ей Зинаида и принялась гладить пиджак. * * * Рабочий день выдался напряженным, и Буравин не заметил, как на него постепенно навалилась усталость. Встав, он принялся разминать затекшую спину, массировать шею. Самойлов, который просматривал бумаги, поднял голову и усмехнулся:— Что, неудобно спалось, Витя? Диванчик у нас тут короткий.Буравин ответил со смущенной улыбкой:— Да. Я уже подумал: может, купить побольше, раскладной… Как думаешь?— Ты хозяин, ты и решай. Если ты собрался каждую ночь теперь в офисе ночевать, то покупай, — пожал плечами Борис.— Ну… эту, пожалуй, еще переночую. А потом квартиру сниму.Самойлов укоризненно смотрел на него:— Зря ты ушел от жены, Витя. Мой тебе совет: не майся дурью. Вернись домой.— Нет, — помрачнел Виктор.— Поздно в нашем возрасте что-то менять. Да и смешно. Оба седые уже, а туда же… все отношения выясняете. Вам внуков пора нянчить, а не сходиться-расходиться… — начал увещевать Борис, но Буравин с досадой повернулся к нему:— Ну как ты не понимаешь?! Я не могу больше. Не могу! Чувствую, что еще чуть-чуть — и сорвусь.— Что у вас произошло? — удивился Борис.— Ничего особенного… просто Таисия меня раздражает. Каждым жестом, каждым словом… Только сейчас увидел, как она непроходимо глупа…Самойлов неодобрительно нахмурился:— А тебе не кажется, Витя, что это просто непорядочно? Неужели мне надо тебе объяснять, что настоящий мужчина не имеет права так поступать?— Как? И что, по-твоему; непорядочно? — недоуменно посмотрел на него Виктор.— Мы с тобой тоже не молодеем, Витя… И стыдно бросать стареющих жен. Они же не виноваты, что теперь уже не те длинноногие девочки, по которым мы раньше сходили с ума, — вздохнул Борис.— Но… Тасин возраст здесь ни при чем. Дело в ее характере… в ее натуре… в ее мышлении. Мы с ней совершенно разные люди! — пытался объяснить Виктор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110