Она же заблудится там!И Толик решительно отправился ко входу в катакомбы.— Стой! Ты куда?— Пойду ее искать.— Я тебя не пущу.Жора бросился к Толику, схватил его за руку.— Руку убери! — рыкнул на него Толик.— Плюнь на нее!— Отпусти меня, я сказал!— Ты с ума сошел? Что будет, если и ты там заблудишься?!Толик, глядя брату прямо в глаза, серьезно ответил:— Мне теперь все равно! Либо найду Машу, либо тоже останусь в этих проклятых катакомбах!Жора бросился брату наперерез и закричал:— Толик, я тебя не пущу! Ты там заблудишься!— А как же Маша? Она сама оттуда никогда не выйдет! Ты же знаешь!— Братан, если она одна там сгинет — это еще полбеды, — объяснил Жора. — А вот если вы оба — это хуже.— И ты так спокойно говоришь о том, что Маша может погибнуть?! — Толик со злостью сжал кулаки.Но брат не обратил внимания на этот жест и уверенно продолжал:— А что, сама виновата. Никто ее не заставлял туда бежать. Нервная она у тебя какая-то.— Нервная?! — закричал Толик и бросился на Жору с кулаками. В тот момент, когда он повалил брата на пол, в подвал вошел отец и прикрикнул на них:— Эй, оболтусы, что тут у вас происходит?— Отец, скажи ему, чтоб отстал! Смотри, он ведь меня чуть не прибил! — просил Жора.— Да, прибью и не пожалею! — кричал Толик, продолжая бросаться на Жору с кулаками.Отец сразу взял все в свои руки:— А ну, цыц у меня! Успокоились оба, быстро! — прогремел он и схватил Толика за шиворот.В руках отца Толик дернулся еще пару раз и покорно затих. Взъерошенный, раскрасневшийся Жора начал неловко оправдываться:— В общем, я хотел как лучше. Думал, пригласим девку, стол накроем. Посидим, по душам поговорим, а она взяла — и в катакомбы сбежала.— И зачем я только тебя послушал! Разве ты можешь что-то хорошее посоветовать! — в запале воскликнул Толя.— Вырастил сыночков себе на голову! Один не знает, с какой стороны к бабе подойти, другой сразу под юбку лезет! — недовольно заключил отец.— Отец, обижаешь. Такого я себе не позволял! — начал говорить Жора, но отец его прервал:— В общем, так. То, что «ваша Маша» слиняла в катакомбы — плохо. Но не смертельно. Где тут у нас был фонарь?Толик бросился к полке, достал оттуда фонарь и отдал его отцу.— Папа, ты собираешься искать Машу? Я с тобой! — сказал он.— Ага, щас. Мне такая обуза ни к чему. Сам справлюсь. Я эти катакомбы наизусть знаю, а ты только под ногами будешь путаться. — И он проверил, работает ли фонарь.Толик не отставал:— Пап, ну пожалуйста. Я все равно на месте не усижу!— Я сказал — будь здесь. Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты ничего не делал сам! Натворишь делов, а мне расхлебывать, — отрезал отец.— Между прочим, Маша не из-за меня в катакомбы убежала! Из-за Жорки! — обиженно воскликнул Толик, а Жора сделал вид, что он знать ничего не знает.— С тобой у меня будет отдельный разговор, — предупредил Жору отец. — А пока присматривай за братцем, чтоб за мной следом в катакомбы не ушел.И, включив фонарь, он направился в катакомбы. Его сыновья остались в подвале, со злостью глядя друг на друга. * * * Мрачный Буравин зашел в дом Самойловых. Борис встретил его словами:— Виктор, нам надо серьезно поговорить!— Вот именно! Я пришел по поводу Леши. Что он себе позволяет? — завелся Буравин. — Что за развлечения у него? То он женится на Кате, то не женится.— Виктор… — попытался остановить его Борис, но возмущенный отец продолжал:— Я еле успокоил дочь! Она просто в истерике была, когда пришла из больницы. Оказывается, ваш Леша от нее отказался! Я понимаю, ему тяжело. Но разве можно так поступать с Катей?! Она же любит его!Тут уж Боря требовательно прикрикнул:— Виктор, прекрати кричать!Буравин замолчал от неожиданности.— Ты Лешу разбудишь, — укоризненно промолвила Полина.— Лешу? Он что, дома? — удивился Виктор.— Дома. —Вы забрали его из больницы? Почему?— По нескольким причинам. Но в основном потому, что он чуть не выбросился из окна. Его едва успели спасти.Потрясенный Буравин смотрел то на Полину, то на Бориса. Наконец он вымолвил:— Что угодно ожидал услышать, только не то, что Лешка хотел убить себя… Но почему? Он сказал вам?— Леша узнал, что на всю жизнь останется инвалидом, — сказала Полина.Буравин покачал головой.— Я знаю, что врачи подписали ему приговор. Но я думал, что Леша сильный и мужественный парень… Что он будет бороться…— Он совершенно отчаялся, Витя… Говорит, что не хочет больше жить. — Голос Полины сорвался, на глаза набежали слезы.Буравин, опустив голову, задумался.— Я должен с ним поговорить.— Не нужно его беспокоить. Он попросил оставить его одного. Ему сейчас очень плохо и совсем не. до Катиных переживаний, — отрезал Борис.— Боря, еще не поздно все поправить. Я хочу, чтобы он не совершил новых ошибок.Самойлов поглядел на Буравина с сомнением.— Борис, я хорошо представляю, каково сейчас Лешке. Я просто хочу его поддержать.— Не надо. Таисия его уже поддержала, — грубо сказал Борис.— Борис, ну зачем ты?! — всплеснула руками Полина.— Подожди, Полина, что это за поддержка моей жены? Я хочу знать! — заявил Буравин.— Это она сказала Алеше, что он обречен на инвалидность, — выплеснул Самойлов.Буравин, с трудом подавляя гнев, произнес:— Ну вот что! Если она так с ним поступила, то кому, как не мне, поправить положение? Дайте мне поговорить с Алешей.— Может, все-таки в другой раз… — неуверенно сказал Самойлов.Но жена выразительно посмотрела на него, и он сдался:— Хорошо, Витя. Но, прошу, постарайся не расстраивать его.Буравин согласно кивнул, затем, с благодарностью взглянув на Полину, направился в комнату Леши. Там он неловко начал: — Леша… Я все знаю. И… я понимаю тебя.Отвернувшись от Буравина, Алеша молчал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108