— Да, заходит. И не одна, — заметил Самойлов.— Я не понимаю твоих намеков, Боря. Говори яснее!— Я застал их там с Костей. Одних в пустой квартире.Эта новость поразила Буравина.— То есть, ты хочешь сказать… Да нет, быть такого не может. Мало ли зачем они могли там оказаться.— Например?— Не знаю. И почему ты предполагаешь сразу самое худшее? У тебя есть для этого основания?— К сожалению, да. Посмотри, какие фотографии сделаны встроенной фотокамерой.Буравин нажал на кнопки телефона.— Да… Это — веские доказательства. Как же она… могла?— Вот именно! Виктор, как же Катя решилась на такое?! Ведь это же — предательство. Женщина, поступившая так… — Самойлов выступал уже в роли судьи.— Борис, не забывайся! Ты говоришь о моей дочери! — остановил его Буравин.— Но ты же сам понимаешь, что она ведет себя просто бесчестно по отношению к нашей семье.— К вашей семье? — завелся Буравин. — Борис, я еще не жалуюсь на зрение! Рядом с Катей я увидел твоего старшего сына! Почему же ты обвиняешь только мою дочь?!— С ним у меня будет особый разговор, можешь не сомневаться, Костя будет строго наказан. А кроме того, он и близко к Кате теперь не подойдет, — пообещал Самойлов.— Да, Косте не мешало бы сделать внушение! — согласился Буравин.— Но я хотел бы, чтобы и Катя поняла, насколько мерзко все то, что случилось, — потребовал Самойлов.— Не волнуйся, я с ней поговорю.— Одного разговора недостаточно. И Константина, и Катю надо проучить так, чтобы они на всю оставшуюся жизнь запомнили этот урок. Ты можешь мне это гарантировать?— Нет! Боря, если тебе этого так хочется, ты можешь вздернуть Костю на нок-рее. Это — ваши проблемы. Но я никогда не стану принуждать Катю к чему-либо силой.— Даже в такой ситуации?! Подумай, Витя! Может, сейчас именно тот случай, когда можно и даже нужно эту силу показать?— Нет, я считаю, что отцы вообще не имеют права вмешиваться в сердечные дела своих детей. Я могу лишь показать свое недовольство и дать совет, — высказал свою позицию Буравин.— Вот именно из-за такой твоей позиции мы имеем то, что имеем. Ты ей потакаешь во всем! И вот результат — ты ее совершенно распустил, наглая девчонка ведет себя как хочет! — возмутился Самойлов.— Не смей в таком тоне говорить о моей дочери, Боря! — возмутился Буравин. — Я этого никому не позволю!— Я говорю только то, чего она заслуживает. И я не желаю, чтобы твоя дочь наносила душевные травмы Алеше, которому и без того слишком тяжело.— Не учи меня воспитывать детей. У тебя есть двое сыновей, вот и направь, пожалуйста, свою энергию на их воспитание, а Катю оставь в покое, — разговор принимал неприятный оборот.— То есть ты отказываешься от разговора с Катей?— Нет, разговор будет. Но я не стану угрожать Кате и требовать, чтобы она действовала по твоей указке!— Это твое последнее слово?— Да, последнее! — отрезал Буравин.— Знаешь, Витя, после твоих слов и действий мне вообще кажется странным, что Катя до сих пор собиралась выйти за Алешу. * * * — Что-то ты зачастил к нам, Константин Борисович, — заметил смотритель.— Некогда шутить, — раздраженно сказал Костя, — пора дело делать. Вы придумали, как разместить товар?— Смотри, какой серьезный, — насмешливо сказал смотритель. — Бизнесмен!— Не, Кость, не придумали, — сообщил Жора. — Сидим вот, ждем, может, присоветуешь чего?— Да вы что, спятили? — перепугался Костя. — Почему ничего не готово?— Расслабься, Константин Борисович, все под контролем, — успокоил его смотритель. — Толик, покажи!Из дверей маяка вышел Толик с миной в руках. Костя так и застыл на месте.— Это что… мина???— Ага. Магнитная, — и Толик брякнул мину .прямо Косте под ноги. Костин испуг вызвал у Жоры смех.— Не бойся, бизнесмен, теперь это — контейнер. — Толик ловко раскрутил корпус, внутри было пусто.— Помещаем товар внутрь, цепляем к кораблю снаружи и — в свободное плаванье, — объяснил смотритель. — А в порту назначения ее снимают. И все дела.— Да, здорово… — облегченно сказал Костя.— Так что передай своему заказчику — пусть успокоится, он работает с правильными людьми, — с довольной ухмылкой сказал смотритель. * * * Таисия решила посетить Полину на работе.— Таисия? Что ты здесь делаешь? Что-то случилось? — заволновалась Полина.— Да, Полина, случилось.— Что-то с Лешей??— В общем, да.— Что, говори! Он жив??— С ним все в порядке. Это касается его и Кати.— Господи, как ты меня напугала, Тася…— Прости, я не хотела.— Так что там с Катей?— В общем, я хотела тебе сказать… Я надеюсь, ты правильно меня поймешь. Одним словом, она решила не связывать свою судьбу с Алексеем.— Это ее окончательное решение? — спросила Полина.— Боюсь, что да.— Ну что ж, я давно подозревала, что именно этим все и кончится. Спасибо, что поставила меня в известность.— Полина, я хочу, чтобы ты знала, что сейчас мне так же тяжело, как и тебе. С нашими детьми случилось общее несчастье — их чувства не выдержали такого тяжелого испытания…— Перестань, Таисия. Не говори за них обоих. Чувства моего сына живы, как и раньше. А вот твоя дочь… Впрочем, нашей семьи это больше не касается.Полина хотела уйти, но Таисия ее задержала.— Постой. Я надеюсь, ты найдешь правильные слова, чтобы сказать об этом Алексею, и моя дочь не будет выглядеть в его глазах чудовищем? Она ведь этого не заслужила…— Ты хочешь сказать, Леша-об этом еще не знает?— Еще нет. Я думала, что ты как мать…— Так вот зачем ты пришла на самом деле! Ты хочешь, чтобы я рассказала об этом Леше вместо твоей дочери?— Ты должна понять ее, Полина, — на бедную девочку обрушилось столько испытаний, ей так тяжело… — попросила Таисия.— Это каких же испытаний? Что же такого она пережила?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105