В основном говорила я – о дочери. Патрик кивнул:
– Да, Мередит мне рассказала обо всем. – Он помолчал, а потом удивленно заметил: – Надо же, оказывается, мы с тобой назвали наших дочерей одним именем! Ведь ты назвала девочку Мелиссой в честь героини «Александрийского квартета»? Помнишь, как мы любили его читать?
Дженнифер молча кивнула и под пристальным взглядом Патрика опустила голову.
– А я, признаться, сразу и не сообразил, когда ты в кафе назвала имя своей дочери, – тихо добавил он и положил руку на ее плечо.
Дженнифер хотела отстраниться, но это было выше ее сил. Вот она, опасная близость, которая парализует се волю и приводит разум в противоречие с потаенными желаниями. Патрик ласково погладил Дженнифер по голове и приблизил к ней лицо, намереваясь поцеловать в губы, но она наконец опомнилась и резко отстранилась. Задетый ею бокал с коктейлем опрокинулся, и жидкость залила стойку.
Избегая смотреть друг на друга, смущенные Патрик и Дженнифер поднялись и начали старательно протирать стойку бара салфетками.
– Прости, Патрик, – пробормотала Дженнифер.
– Это я виноват.
Он устремил пронзительный взгляд на растерянную Дженнифер. Она вдруг почувствовала, что ее неудержимо тянет к нему, что ей хочется обнять Патрика, прижаться губами к его губам и снова ощутить их почти забытый аромат.
– Все в порядке, – тихо сказала она и отступила.
Патрик кивнул и расплатился по счету. Дженнифер направилась к выходу. От коктейля немного кружилась голова, а ноги не совсем слушались ее. Выйдя на улицу, она несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, но влажный горячий воздух облегчения не принес.
«Зачем я согласилась снова работать с Патриком? Зачем?» – спрашивала себя Дженнифер.
Она уже жалела о принятом ею несколько месяцев назад решении. Это был опрометчивый, глупый, недальновидный поступок. Но что же теперь делать? Бросить все и уйти? Нелепо!
Внезапно Дженнифер вспомнила, что сегодня пятница, а Тони обещал навестить ее в эти выходные. Господи, как хорошо, что у нее есть Тони! Она на два дня покинет этот маленький, порядком ей надоевший отель, где жила их театральная труппа, и они с Тони проведут два восхитительных дня в «Ритц-Карлтоне». Как Дженнифер соскучилась по мужу! Сейчас ей просто необходимо его присутствие.
Появление Патрика прервало мысли Дженнифер. Он подошел, взял ее под руку и спросил:
– Ты не знаешь, где находится эта улица? – И показал листок бумаги, на котором Мило Брейден записал адрес студии.
– Нет, не знаю.
– Тогда давай возьмем такси! Ну и жара…
Студия, в которой Патрику и Дженнифер предстояло сочинять финальный любовный дуэт, оказалась просторной, удобной, с большим концертным роялем. Патрик сразу подошел к нему и взял несколько аккордов.
– Прекрасный звук!
– Замечательная студия! В ней, наверное, хорошо работать, – бодро добавила Дженнифер.
Однако ни одна поэтическая строчка в ее голове не зарождалась, мысли текли вяло, и вдохновение не приходило.
– Ну, давай приступим. – Патрик начал тихо наигрывать незнакомую мелодию.
Дженнифер приблизилась к роялю, оперлась на него рукой и попыталась сосредоточиться. Постепенно она включилась в работу, зараженная неиссякаемым вдохновением Патрика и его энергией. Поэтические строчки поплыли у нее перед глазами, словно она считывала их с книги… К четырем часам дня новый музыкальный номер для финала спектакля был почти готов.
– Знаешь, Райленд, а мы с тобой прекрасно сработались! – искренне воскликнул Патрик. – У нас все так слаженно, гармонично. Даже лучше, чем в прежние годы.
– Возможно, ты прав.
– Дженни, а теперь попробуй спеть все от начала до конца! И пожалуйста, с чувством! Как будто ты исполняешь это на сцене перед зрителями.
– «Один лишь ты! Один лишь ты!» – начала петь Дженнифер, глядя на Патрика и судорожно сжимая в руке лист бумаги с текстом.
Вступил Патрик, и они стали петь дуэтом, глядя в глаза друг другу. Дуэт оканчивался теми же словами, с которых начинался: «Одна лишь ты!» – «Лишь ты один!»
Сыграв заключительные аккорды, Патрик опустил руки.
– Одна лишь ты… Дженнифер, я люблю тебя.
– Прошу тебя, Патрик, не надо!
– Нет, Дженни, я должен тебе это сказать. Я люблю тебя, и с каждым прожитым днем моя любовь становится все сильнее. Это как наваждение, как безумие… Нет, молчи, я заранее знаю, что ты ответишь, Дженни!
Я долго боролся с чувствами к тебе и с самим собой, но… Я люблю тебя.
– Патрик, пожалуйста, не надо. У тебя просто разыгралось воображение, ты поддался влиянию минуты.
– Не пытайся разубедить меня, Дженни! Я люблю тебя, и поверь, много раз пытался совладать с собой, но тщетно. Я тебя люблю. И хочу, чтобы ты знала об этом.
– Нет! – Дженнифер в отчаянии прижала ладони к ушам. – Я не хочу ничего слышать!
Патрик печально усмехнулся и, склонив голову над клавишами, начал играть. Дженнифер робко взглянула на него, но тотчас же отвела глаза. Как она ждала этих слов о любви, и сколько лет! Даже тогда, когда почти забыла о его существовании. Она подсознательно ждала, что Патрик найдет ее и скажет о своей любви. Но как, оказывается, мучительно слышать эти слова, какой болью они отзываются в сердце.
Он закончил играть, и Дженнифер тихо попросила:
– Патрик, не мучай ни себя, ни меня. Прошу тебя.
Он порывисто вскочил со стула и рванулся к Дженнифер, чтобы заключить ее в объятия, но она отступила.
– Сегодня вечером приезжает Тони. Если наша работа закончена, давай собираться домой.
– Хорошо, идем! – Патрик схватил свои вещи и выбежал из студии.
Дженнифер, стоя у рояля, крепко сжимала в руке лист бумаги с сочиненным текстом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113