– Я, между прочим, тоже любопытный. Поэтому не удивляйся, что мне хочется иметь миниатюрную Джоанну, нежную, как только что вылупившийся цыпленок. – С этими словами он поцеловал ее и попытался приласкать.
– Не надо, пожалуйста, Люд. Я действительно очень беспокоюсь о Надин. Она храбрится, но всерьез напугана. И еще сердится на меня. Представь, она сказала, что не хочет, чтобы ей пересадили мою почку. Разумеется, если до родов найдется другой донор, то ждать не имеет смысла…
– Возможно, доктора преувеличивают опасность. Естественно, проще пересадить твою почку. Но и другой вариант вполне сгодится. Только это, наверное, будет стоить денег.
– Я готова заплатить, сколько угодно, Люд. Не могу видеть, как она страдает.
Доминик поднял глаза от бумаг на своем столе и увидел в дверях кабинета Джона Мака.
– Извини, если помешал. Знаю, ты только что вернулся с конференции и у тебя куча дел. Но если найдешь для меня несколько минут, я бы хотел поговорить с тобой о Леннокс и Баррет. Насколько мне известно, ты лично знаком с ними.
– Да, давай поговорим. – Доминик указал на кресло.
– Пренеприятнейший случай, – сказал доктор Мак, втискивая свое грузное тело в кресло. – Все осложняется беременностью. Я хотел узнать твое мнение о возможности аборта. У Леннокс нет детей, но она еще молода.
– Проблема в том, что у нее было три выкидыша, – ответил Доминик, невольно покраснев.
– Черт побери! В таком случае остается надеяться только на то, что и на этот раз случится выкидыш. Как ни жестоко это звучит.
– Почему Надин не может прожить на гемодиализе до тех пор, пока Джоанна не родит?
– По двум причинам. Во-первых, у Надин повышенное кровяное давление, во-вторых, слабая сосудистая система. Джоанна напугана по вполне понятным причинам, но согласна на операцию. Однако состояние здоровья Надин внушает мне серьезные опасения.
Доминик задумался. Он не предполагал, что дела у Надин так плохи. Но при мысли о том, что Джоанна должна будет лишиться почки… Храбрость этой женщины не только внушала ему уважение, но и восхищала его.
– Скажи, а сестры-близнецы очень похожи?
– В каком смысле? – удивился Доминик.
– В прямом. Может быть, ты объяснишь мне, почему Надин так странно повела себя. Сначала умоляла меня, чтобы я поговорил с сестрой об операции, а на следующий день категорически отказалась от ее почки. Это лишено всякого смысла. Если, конечно, Надин не хочет вынудить Джоанну сделать аборт и раздражена оттого, что нельзя сделать операцию немедленно.
– Не могу в это поверить, – пробормотал Доминик. – Насколько я знаю, они очень близки и любят друг друга.
– Это и странно.
– Может быть, Надин переживает из-за того, что болезнь мешает ей вернуться к работе? Или ей действительно не хочется подвергать сестру такой серьезной операции.
– Я так не думаю. Альтруизм ей несвойственен. Мне это больше всего напоминает ревность. Обычную женскую ревность. Что-нибудь связанное с любовными отношениями.
– А стоит ли оправдывать трудности нашей работы обстоятельствами, касающимися личной жизни пациентов? – натянуто поинтересовался Доминик.
Мак, вспомнив о том, что все трое давно знают друг друга и дружат, решил не переходить запретные границы.
– Хорошо, – сказал он, поднимаясь. – Как бы то ни было, я начинаю поиски донорской почки через компьютерную базу данных. Хотя это будет непросто. У Надин невероятно низкая гистосовместимость. Такой я давно не встречал.
– Господи, только не это!
– Будем надеяться, что нам повезет. Но поиски могут продлиться много месяцев. Не исключено, что Джоанна родит быстрее. Думаю, в этом случае Надин с благодарностью примет жертву сестры. Как правило, после длительного гемодиализа пациенты готовы принять почку от самого дьявола.
* * *
Первая же репетиция произвела на Джоанну удручающее впечатление. Детское отвращение к камере вернулось к ней и неотвязно преследовало, мешая сосредоточиться. Как она ни старалась, преодолеть скованность и держаться непринужденно у нее не получалось. Голос звучал монотонно даже на ее собственный слух, она ощущала каждую часть своего тела и не могла избавиться от мысли о том, что ужасно выглядит со стороны.
Люд проявлял терпение и старался заставить ее не играть роль Надин, а быть самой собой.
Ферн курила не переставая и злорадно наблюдала за провальной игрой Джоанны. Она не могла справиться с собой, хотя понимала, что фильм на грани срыва.
За ленчем Джоанна, Люд и Ферн обсуждали возможность начать съемки с менее сложной сцены, чем выяснение отношений с Меган.
– Думаю, все же следует придерживаться последовательности событий. Мне так будет легче освоиться с характером и войти в роль, – сказала Джоанна. – Жаль, что я доставляю вам столько хлопот. Я какая-то неуклюжая, повернуться толком не могу!
– Перестань, моя радость, – ободряюще улыбнулся Люд. – У тебя все прекрасно получится.
Джоанна была полна решимости оправдать надежды Люда, которых Ферн не разделяла. К слову сказать, присутствие Ферн на съемочной площадке мешало Джоанне, вызывая в памяти мучительные детские воспоминания и не давая расслабиться.
Когда они вернулись к сцене с Меган, Джоанна почувствовала себя более раскрепощенно. Возможно, она понемногу начала привыкать к камере. Раньше у нее не доставало внутренней решимости противостоять разъяренной Меган – ревнивой жене своего любовника. На этот раз голос у Джоанны почти не дрожал от волнения, она держалась гораздо свободнее. Главное, набраться терпения и удвоить, утроить старания. Она будет репетировать столько, сколько понадобится, и в конце концов добьется успеха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101