– Что с тобой? – закричал он. – Какого черта ты падаешь с лестницы, если беременна? Хочешь таким образом прикрыть свою ложь?Боль в промежности возникла внезапно. Отрывистый звук, точно такой же, когда отходят воды и начинаются роды. Только на этот раз на шесть месяцев раньше срока, и притом я ощущала боль во всем теле. Меня парализовало – то ли от страха, то ли от удара. Роберто присел возле меня и, поскольку я не ответила и не пошевелилась, крепко сжал мои щеки.– Вставай, – прошипел он и, совершенно потеряв разум, снова ударил меня. – Не время играть со мной. Если ты действительно беременна, поднимайся. – Тут он сделал нечто немыслимое: стал снова и снова бить меня в бока. Я почувствовала, как кровь выплескивается судорожными толчками – не моя, ребенка.«Перестань, Роберто! – вопила я про себя. – Ради всего святого».Он ударил меня по лицу, и я услышала, как что-то хрустнуло. Сквозь вспышки красных звезд я увидела, как с лестницы на него скатилась Вилма, и заметила блеск кухонного ножа в ее руке.– Ты убьешь ее, негодяй! – закричала она.Ее распухшие ноги в гольфах до колен взмыли в воздух. Роберто вздернул Вилму вверх и швырнул на лед. Нож лязгнул по льду.И это последнее, что я помню. УСНЕЙВИС Результаты новых исследований, которые предполагается опубликовать на следующей неделе в выпуске Бостонского психиатрического журнала от 24марта, демонстрируют, что наиболее удачливые люди зачастую оказываются непревзойденными лгунами. Исследование свидетельствует, что чем виртуознее человек лжет, тем больше преуспевает в карьере и личной жизни. Приходится признать, что и я нередко лгу. Босс спрашивает: «Как дела?», и я отвечаю: «Хорошо». Подруга с ужасной прической интересуется моим мнением, и я отвечаю: «Потрясающе». Похоже, чем ближе нам человек, тем больше мы лжем ему. Неудивительно, что люди всегда разочаровываются в любви. Человечество эволюционировало так, что охотнее верит лгунам. Из колонки «Моя жизнь» Лорен Фернандес – Нейви, я знаю, что ты там. Ну пожалуйста, нам надо поговорить.Как бы не так – сперва извинись за Рим. Я завернулась в плед – пусть себе говорит в автоответчик. Три месяца держался, а на прошлой неделе возник опять – начал звонить, словно ничего не случилось. Но я на это не клюну, mi'ja. Уж не полагает ли он, что я мазохистка?К тому же я только что вернулась из больницы – поехала туда, как только Ребекка сообщила мне, что произошло с Сарой. Я перепугалась, когда увидела ее – распухшее лицо и какие-то идущие из нее трубки. И не поверила тому, что сообщили врачи: муж устроил с Сарой такое, что она может и не очнуться. Ребекка поражена не меньше, чем я. Вот так: думаешь, будто знаешь человека, и вдруг случается нечто подобное, и ты понимаешь, что совершенно его не знаешь. Ну кому придет в голову после такого выходить замуж? Я полностью разочаровалась в мужчинах.Ненавижу всех мужиков.Я опять улеглась на зеленый кожаный диван и нажала кнопку на пульте дистанционного управления, меняя канал на стоящем у противоположной стены телевизоре с огромным экраном. Успокаивающе шипело отопление, и в просвет кружевных занавесок я заметила в эркерном окне, что снова начался дождь. Немного потеплело, но иногда ночью хочется включить отопление. Понимаешь, о чем я? О комфорте. Я расставила доставленные на дом пакеты с едой и заглянула в них. Курица под соусом, красная фасоль, салат. Неплохо. Приходится требовать два заказа на вечер, потому что на один приносят мало.Мне нужен в эту комнату ковер большего размера. В здешней промозглой сырости моего недостаточно. Сегодня такой вечер, mi'ja, когда хочется свернуться подле кого-нибудь большого и сильного. Загвоздка в одном: я не могу найти никого большого и сильного, чтобы стоило свернуться рядом с ним. И так всю жизнь. Мне настолько жаль себя, что я готова разреветься. Хорошо бы как следует выплакаться. Я умею плакать одна и с подружками. А при мужчине нет.Мужчины – дерьмо.Все началось с того типа, который двадцать девять лет назад обрюхатил в Пуэрто-Рико мою мать. Через четыре года в Бостоне он решил, что отцовство – непомерный груз. Бросил нас и вернулся в Доминиканскую Республику. Думаешь, я не помню его? Да, я была тогда еще маленькой, но хорошо запомнила его.Большой и темный. Большой, в смысле грузный, а не высокий. Плотный коротышка, черный и говорил с сильным испанским акцентом. Имел привычку закатывать штанины. Считал, что это круто. Полагаю, Бостон обошелся с ним немилосердно. Он вкалывал здесь изо всех сил, но ничего не добился. Это ожесточило его. Помню, как-то сидела у его ног, а он говорил со мной голосом из мультиков, чтобы я улыбнулась. Я рассмеялась. Он был очень твердым, а рука, которая поднимала меня с пола, очень сильной.Думаешь, я не помню запах его шеи? От него пахло деревом. Он работал грузчиком на грузовике, целый день поднимал по лестницам пианино, и, когда приходил домой, от него пахло деревом и сладостями. Я помню все так, точно это было вчера. Честно. Мама не верит, но я помню.И брата Карлоса помню. Он был похож на дедушку, тоже начал работать грузчиком и приносил домой деньги. Карлос следил, чтобы я делала домашние задания, и пел мне колыбельные. Сверстники не любили его: он рассказал полицейским, что они ограбили магазин. И при первой возможности застрелили. Такая возможность представилась, когда Карлос провожал меня на автобус, на котором добиралась через весь город в седьмой класс белой школы. Его убили при мне. Я все помню: что видела тогда, что слышала и унюхала, но не хочу говорить об этом. Не хочу даже думать. Часто это повторяется в кошмарах. И тогда я плачу так громко, что просыпаюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110