В последние шесть лет она пыталась выпустить свои записи, но у нее ничего не получалось. После каждого отказа Эмбер созывала нас на жаркие разговоры, и мы откликались. Мы могли не соглашаться с ее ощущением моды или этнической принадлежности, однако ни минуты не сомневались, что она потрясающе талантлива.Эмбер училась в университете на отделении классической музыки, а курсы по средствам массовой коммуникации посещала на случай, если не осуществится ее главная мечта – стать второй Марайей Керри. А на гитаре всегда играла лучше Саула благодаря дяде, который давал ей уроки в своем магазинчике в Эскондидо, штат Калифорния. Взрывоподобное пробуждение Эмбер в качестве чикано произошло после того, как однажды летом они с Саулом погрузились в зеленый микроавтобус «фольксваген» и проехали вместе с его оркестром по штату Нью-Мексико и всему юго-западу США. Вернувшись, Эмбер говорила вместо «ч» – «кс», а вместо «кс» – «ч». Например, вместо «чикано» – «ксичано». Так, объясняла она, писали это слово ацтеки. Не спрашивайте меня, откуда доколумбовы ацтеки знали латинский алфавит, но, по мнению Эмбер и ее друзей, знали. Мексиканцы тоже стали мечиканцами. Она продолжала подрисовывать брови, но теперь они походили на сердитые, удивленные дуги. Эмбер стала собирать орлиные перья, колокольчики на щиколотки и золотые щиты. И говорила почти только по-испански, хотя подростком никогда не употребляла этот язык, разве что слышала слова: mi'ja, albondigas, churro, cerveza, mimis, abuelo, sopa и chingdn. Малышка, фрикаделька, пончик, пиво, горох, дедушка, суп, курносая (исп.)

Она обзавелась новой коллекцией компакт-дисков, где преобладали латиноамериканские исполнительницы вроде Джульетты Венегас и мужеподобные музыкантши из Атерциопеладоса. На сборищах sucias в те времена Эмбер вопила песни группы «Пуйя», пока не теряла голос. Тогда же отбросила свое второе имя. Куинтанилла. Говорила, будто не хочет, чтобы в звукозаписывающей индустрии ее связывали с Селеной. (Помните, мертвая Селена, убитая певичка-техано Селена, святая, почти обожествленная?) Эмбер утверждала, что ее музыка жестче. А Селена просто рохля. Ничего себе почтение?А что же теперь? Теперь она живет с очередным испаноязычным рок-музыкантом в Лос-Анджелесе. В прошлом году они сыграли ацтекскую свадьбу, но кольцами не менялись. (Европейский символ собственничества, объяснила нам Эмбер.) Никого из sucias не пригласила (мол, мы недостаточно «прозрели» и наша саркастическая энергия только все испортит) и официально не регистрировалась (неправедные власти для нас ничего не значат). Ее придурок называет себя Гато, он сын коррумпированного мексиканского чиновника (не слишком ли?). Эмбер играет в своем оркестре и поет – главным образом по-испански и все чаше на языке нахуатл. Она продолжает переговоры с фирмами звукозаписи, а между тем самостоятельно записала свой альбом и продает его со складных столиков в ночных клубах. Волосы у нее по-прежнему длинные, но теперь черные. Иссиня-черные, ведьминско-черные и закручены на эти штуковины «медузы» таким образом, что напоминают нечто среднее между косами и лохмами. Сомневаюсь, что она расчесывает их хоть раз в году. Помада Эмбер, готически-темная, едва светлее ее волос. А глаза обведены черным карандашом. Нос, брови, язык, пупок и соски подверглись пирсингу. Одежду она носит, как правило, черную – под цвет волос. Только учтите, Эмбер совсем не страшная. Она просто Эмбер. Всегда была смазливой. А все эти заскоки насчет «умереть за» приобрела оттого, что питается сырой пищей, «как наши предки», и каждую неделю вместе со своим Гато проезжает тысячу миль по Голливудским холмам. Вспомните, не ацтеки ли вынимали у людей из груди бьющиеся сердца и пихали в рот? Вот вам и сырая пища. А чудесное мексиканское движение нового тысячелетия представляет ацтеков вегетарианскими пацифистами, а не кровожадными захватчиками. Эту интерпретацию ацтеков меня так и подмывает сравнить с Ральфом Нейдером Нейдер, Ральф (р. 1934) – юрист, общественный деятель, основатель общества потребителей

в набедренной повязке.На этот раз Эмбер появилась в облегающей черной куртке с искусственными перьями на обшлагах и воротнике – нечто в духе Ленни Кравитца. А под курткой, хотя зима в разгаре, узкая короткая рубашка, из-под которой видны ее упругие мышцы. От вида ее брюк у Ребекки едва не случился удар, потому что на них красовались цветные изображения Пресвятой Девы Гваделупской в бикини. Все это дополняли сапоги на платформе со шнуровкой спереди. Контраст между Эмбер и Сарой поражал не меньше, чем если бы Баста Раймс вышел на MTV вручать призы вместе с Мартой Стюарт.Мы переместились за большой Стол и стали трепаться на наши обычные темы. Заказ еще никто не сделал, и ни одна из нас, кроме Уснейвис, дожидаясь Элизабет, не принималась за закуски. И это вылилось еще в полчаса. Но вот явилась и она. Я увлеклась рассказом Сары, которая всего-навсего повествовала о том, какие трудности ей пришлось пережить, выбирая обои для гостевой комнаты в своем доме, но подавала это, словно детективный сюжет. Поэтому не заметила, как Элизабет припарковалась на своей белой «тойота-такома». С зеркала заднего вида у нее свисал массивный крест, а к задней решетке была прикреплена металлическая рыбка.Мне это показалось забавным – высокая худощавая красивая женщина, которая еще в колледже зарабатывала на подиуме, водит занюханный пикап. По собственному выбору? Может, мой скепсис объясняется тем, что я с юга, где пикапы – принадлежность бочкообразных мужчин, которым впору надевать бюстгальтер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110