Потом она сползала с него, вставала на стройные колени, приникала ртом между ногами Сэма, и ее красивые красные губы ритмично двигались вверх-вниз, замирая на секунду, ее розовый язычок возбуждающе полз по всей длине его плоти, до самого основания… Ему казалось, он сходил с ума, когда смотрел на ее красивое лицо с таинственной улыбкой. Схватив свою маленькую ведьму под мышки, он клал ее на живот поперек кровати, убеждался, что она готова, и начинал дразнить, прижимаясь возбужденной плотью, проникая пальцами во влажные глубины, доводя до последней черты, пока она не начинала выть, целовать его руку, торопя и моля об облегчении. С невероятным ощущением мужской силы, распиравшей его вены, он соглашался и глубоко впивался в ее бархатное тело, давая обоим насладиться невероятным оргазмом. Таким, на какой он был способен в семнадцать лет. Сэм чувствовал, как стройное тело любовницы бьется под ним. А потом, свернувшись, она голая лежала в его объятиях. Как котенок. Ее маленькое совершенное тело отдыхало. Голова покоилась у него на плече, он даже не мог дышать от обожания, он хотел ее защищать от всех и всего на свете.
— Я думаю, Изабель — самая везучая женщина в мире, — пробормотала Роксана.
Сэм засмеялся:
— Мы с Изабель не спим уже много лет.
— Да что ты? Ты говоришь просто так, чтобы доставить мне удовольствие. — Она шутливо ткнулась в него.
— Да клянусь. Она этим не интересуется. Изабель любит давать приемы, вращаться в светском обществе, — пожал плечами Кендрик. — И хорошо. Мы не ссоримся. Я думаю, большинство крепких браков держится только на этом.
— Да как-то это не слишком здорово, Сэм. Это ведь означает одиночество.
Ее слова, словно холодное лезвие ножа, воткнулись прямо в самое уязвимое место в душе. До тех пор пока он не начал встречаться с Роксаной, он ни о чем таком не задумывался. Сэм Кендрик даже не понимал, что чего-то в его жизни не хватает. Он был одержим желанием пробиться наверх и удержаться там. Сексом, от которого отказывалась Изабель, он занимался с дорогими проститутками. Его жена могла воздерживаться от секса, но от общественной деятельности — нет. А любовь? Сэм любил детей. Обоих подростков, которые учились в Англии на полном пансионе.
Видимо, в самой лучшей школе — ее ведь выбрала Изабель.
А любовь, чувства, которые он испытывал к ней прежде, умерли, как умирают люди от недоедания. Он и не заметил, когда они умерли, но не тосковал по ним, поняв, что их больше нет.
— А ты чувствуешь себя одинокой?
Слова вырвались прежде, чем он успел остановить себя.
Он не хотел, чтобы она догадалась о силе его влечения к ней. Он не желал ее вспугнуть. Сколько мужчин, сколько любовников ломали судьбы холодных красавиц моделей?
Сэм не хотел думать об этом, но он не собирался ее отпускать.
— Я все время одинока. В этом фильме тоже, — прошептала Роксана. — Это очень трудно, Сэм. Правда, очень.
Они обвиняют меня во всем. — Слова ее, полные боли, повисли в воздухе. — Не пытайся отрицать. Я знаю, это правда. Сет, Мэри, Джек — прекрасные актеры, мои сцены, может, не так уж хороши на пленке…
— Ты играешь превосходно, дорогая.
Она благодарно стиснула руку Сэма.
— Ты ко мне просто очень добр. Но они ужасно мешают. С тех пор как я сказала Заку Мэйсону, что не хочу вступать с ним в связь, он сделал мою жизнь невыносимой. А Фред не прощает даже мелкой ошибки… Но главное — Меган Силвер.
— Меган?
— Она постоянно переделывает мои сцены. Я пытаюсь вжиться в роль, Сэм, играть как надо, но иногда просто не могу… Я попросила Дэвида поговорить с ней, она ведь его клиентка. Он пытался. Даже не знаю, что еще сделать. Фреду она просто нравится.
— А почему сейчас она переписывает сцены? — спросил ошарашенный и разозленный Сэм. Боль в голосе Роксаны рвала его сердце на части.
— Я думаю, так надо. Все идет недостаточно хорошо, понимаешь ли, не так, как задумано. Пришлось кое-что переделать из-за перемены места съемок. Но она пользуется моментом, чтобы принизить роль моей героини. И никто ее не останавливает.
— Все, забудь о ней. Ее больше нет, — сказал Сэм.
— О, Сэм. Действительно, месяца два назад в Лос-Анджелесе она была достаточно мила. Она здорово изменилась, выбелила волосы, накупила дорогой одежды…
— Да, она изменилась, — согласился Сэм, вспоминая Меган Силвер. В последний раз она показалась ему приятной девочкой, может, слегка наивной, но довольно милой, с каштановыми волосами и в джинсах. Со стилем. Симпатичное создание, трудолюбивое, хрупкое, но с большим самоуважением. А кончилось, наверное, тем, что вечно распухающие ряды голливудских проституток получили пополнение. — Все, с ней покончено, Роксана. Забудь. Просто сама старайся изо всех сил, — повторил он, целуя ее в макушку.
— Я буду, Сэм, — пообещала Роксана, и мимолетная улыбка тронула ее рубиново-красные губы. — Не беспокойся. Буду.
Глава 27
— Я хочу, чтобы ты пошла к доктору, — повторил Пол.
Элеонор с несчастным видом посмотрела на мужа. Губы Пола были сжаты в твердую линию, лицо побелело от гнева и разочарования.
— У меня на работе очень трудное время, — сказала она, надеясь, что он поймет ее.
Он должен поддержать ее, когда она очень в этом нуждается. Иначе какой смысл быть вместе? Потому что парой удобнее ходить на приемы, на которые у нее все равно нет времени? Ради общего счета в банке? Ради монотонного секса, предписанного доктором Хэйди и предназначенного для одной-единственной цели: забеременеть? Она должна идти в клинику на проверку через месяц. И каждую ночь она молилась Богу, чтобы наконец зачать. Потому что все эти диаграммы, глупые позы и термометры она вряд ли долго выдержит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142