Этот настырный сукин сын Таубер не слишком-то помог, а после встречи в «Артемис» вообще надо забыть о его помощи. Было ясно и четко сказано: сценарий для рок-звезды нужен еще вчера.
Сидя в хорошо изолированном кабинете, овеваемый свежим воздухом из кондиционера, Кевин видел через стекло толпы людей, тащивших рукописи и пакеты. Он наблюдал, как беззвучно открывают они рот, и по лицам можно было догадаться, что они о чем-то яростно спорят, измотанные помощниками и двумя молодыми агентами. Эти жалкие людишки со дна огромной кучи перебивающихся с воды на хлеб писателей, без такта, без репутации, у которых нет за душой ничего, кроме, может, статьи в безвестной алабамской газетенке, шли и шли все утро. Эти неудачники рассчитывали потрясти «Эс-Кей-ай» смелостью, если им удастся прорваться в дверь.
Они насмотрелись слишком много фильмов, подумал Кевин. И являются черт знает с чем. Один даже прислал сюда стриптизершу. Кевин вспомнил, как она трясла своей набедренной повязкой перед изумленным лицом Кэтрин, пихая ей рукопись, зажатую в пальцах с кроваво-красными ногтями, пока наконец ухмыляющийся охранник не возник на пороге и не вывел ее на тротуар. В общем, как Кевин Скотт открыл для себя, никаких, абсолютно никаких пределов в этом бизнесе нет.
После совещания в «Артемис» новость о том, что нужен сценарий, просочилась мгновенно, и пока лимузин вез их обратно, на столе Кевина уже лежал список — десять человек позвонили насчет проекта «Мэйсон — Флореску». Более того, через час принесли первую рукопись о рок-звезде, которая живет двойной жизнью. Его вторая жизнь — убийца, сексуальный маньяк. Казалось, сразу после совещания где-то на Сансет вывесили объявление или напечатали заметку в «Дэйли вэрайэти» — Без сомнения, система слухов — самый эффективный способ связи в шоу-бизнесе. А как иначе объяснить, что к концу того же самого дня каждый дешевый писака в Лос-Анджелесе знал новость? К понедельнику, за выходные, они написали шестьсот сценариев!
Но ни одного хорошего.
— Мистер Скотт, — позвонила Кэтрин.
— В чем дело? — резко спросил Кевин, сбрасывая еще одну кучу страниц на ковер. Корзинка для мусора уже сдалась в неравной борьбе, поэтому теперь он бросал сценарии просто на пол, позволяя уборщикам распорядиться ими по-своему. — Мне казалось, я просил вас не звонить.
— Но это снова мистер Таубер, сэр. Он настаивает, чтобы вы впустили его, — тихим голосом сказала Кэтрин, явно смутившись.
— Нет! Черт побери, Кэтрин, нет!
Скотт почувствовал, как у него начинает подниматься давление. Два звонка за час от Сэма и один от Майка, а теперь еще этот мерзавец Таубер. Он думает, что вправе беспокоить руководителя отдела.
— И тем более Таубера. Ни в коем случае! Я ясно сказал?
— Да, сэр, — пискнула Кэтрин.
Он хлопнул трубку на рычаг и попытался сосредоточиться на следующем сценарии. «Обнаженная женщина привязана ярко-красной веревкой. Зиг и Берти стоят с одной стороны и наблюдают, как доберман-пинчер лижет у нее между ногами».
Тяжело вздохнув, Кевин Скотт поднял рукопись и швырнул в угол, не читая дальше.
— С тобой все в порядке?
Официантка оглядела Меган с искренней озабоченностью. Большей частью она была слишком занята, чтобы беспокоиться о клиентах. То придут проститутки с печальными глазами на разукрашенных синяками лицах. Спотыкаясь и падая на стулья, они просят кофе. Или забредут плохо одетые безработные типы за дешевым бутербродом и пивом.
Ни с кем не говорить, ни во что не ввязываться. На всех жалости не хватит. А вообще-то ей хотелось обслуживать другую публику. Но какое кафе, такие и посетители. Однако в этой незнакомой девушке она заметила что-то трогательное. Немножко полноватая, неброская, она заказала полный ленч, правда, до сих пор почти не притронулась к еде. Она сидела и дрожала, глотая кофе чашку за чашкой. И казалась совершенно невинной, тихой, потерянной. Может, новенькая в городе.
— Что? Ой, спасибо. Я в порядке, — сказала Меган и слегка улыбнулась, прикрывая ложь.
Официантка поколебалась, походила вокруг, но что она может сделать, если человек не хочет говорить?
— Ну, если ты уверена, — сказала она и отошла.
«Боже мой, на моем лице все написано!» — с несчастным видом подумала Меган. Она пришла сюда полчаса назад и заказала ленч, взвинченная, на грани срыва. В конце концов все идет так, как и должно Она отпросилась на день у мистера Дженкинса, вынула экземпляр своего сценария из глубины шкафа и собралась штурмовать благословенные двери «Сэм Кендрик интернэшнл» с рукописью в руках, чтобы они могли запустить свой проект, а она — осуществить свою мечту.
Ха-ха-ха! Хорошая шутка.
Кафе это она выбрала не случайно. Несмотря на то что в нем людно, шумно и грязно, полно всяких несчастных, оно в самом конце Сансет и через его немытые окна можно наблюдать за безупречно чистым мраморным входом в «Эс-Кей-ай». Глядя на этот парадный вход, на снующих туда-сюда агентов, она все больше накручивала себя. Меган вспомнила, как радовалась собственной блестящей идее — набраться мужества и просто ворваться туда, расталкивая всех на пути.
Но пока ничего не вышло. С тех пор как Меган засела здесь в половине двенадцатого, она с нарастающим ужасом смотрела на нескончаемый поток людей — мужчины, женщины, прижимая к себе рукописи или свертки, похожие на рукописи, или держа в руках кейсы, в которых могли лежать рукописи, шли и шли сквозь двери. Некоторые одеты самым диковинным образом, она заметила даже старцев в шинелях с кинжалами. Они вливались внутрь и выливались обратно.
Ругались, отряхивались, продолжая прижимать к себе свои творения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142